— Это вас, дорогая… от того полковника, которого вы… якобы никогда не видели, — буркнул он, протягивая жене трубку.
Выслушав все, что пожелал сообщить незнакомый голос, леди Лаудер в некотором замешательстве отошла от телефона — дальнейший разговор с мужем рисовался ей далеко не в радужных тонах.
— Он желает нам самого большого счастья, — наконец пробормотала Рут.
— Весьма любезно с его стороны! — сухо отозвался баронет.
И молодая женщина поняла, что признание больше откладывать нельзя. Вот только как его сделать? Сам того не желая, Арчибальд помог жене, по обыкновению вставив в глаз монокль. Вместе с гранатово- красной, отороченной черным шелком пижамой это выглядело так трогательно и забавно…
— Бог свидетель, дорогая, я терпеть не могу вмешиваться в чужие дела, но коль скоро речь идет о моей жене… волей-неволей придется нарушить обыкновение. Скажите мне правду, Рут, этот Стокдейл имеет на вас какие-то права?
Она опустила голову:
— Да.
— Ах вот оно что!..
Удар, несомненно, попал в цель.
— Но в подобных обстоятельствах, дорогая, мне кажется более чем затруднительным…
— Прошу вас, Арчибальд, удержитесь от слов, о которых потом наверняка пожалеете… Если полковник Стокдейл и обладает надо мной определенной властью, то к любви это вовсе не имеет отношения… просто он мой шеф.
— Шеф?
Баронет так удивился, что монокль упал на ковер, а он и не подумал нагнуться.
— Видите ли, Арчибальд… Мое положение в фирме Вулвертонов — только «крыша»…
— «Крыша»?
Заговори она вдруг по-китайски, Лаудер и то вряд ли поразился бы сильнее.
— А на самом деле, Арчибальд, я тайный агент МИ-пять note 4 и работаю в отделе полковника Стокдейла.
Глава 2
В спальне надолго воцарилась тишина — сэр Арчибальд Лаудер пытался разобраться в положении. Рут с тревогой ждала бурной реакции и резких объяснений. Наконец баронет поправил монокль и встал, забыв надеть комнатные туфли.
— В вулвертоновской конторе вы слывете женщиной с богатым воображением, дорогая, но я и не подозревал, что оно развито до такой степени! — бесконечно вежливым и холодным тоном заметил он. — Агент МИ-пять! Богом клянусь, моя милая, выдумка просто восхитительна!
Теперь уже молодая женщина окончательно перестала что-либо понимать.
— Выдумка?
— Да, дорогая моя, в цепи поколений Лаудеров многим случалось пострадать от супружеской неверности. Вы скажете, что такова судьба множества славных и почтенных семейств и, более того, возможно, они вообще до сих пор существуют только потому, что время от времени в усталые вены вливалась новая кровь… Я хорошо представляю и еще множество других доводов, какие могли бы привести в свое оправдание неверные жены, но за всю историю нашей семьи не припомню ни единого случая, чтобы хоть одна из женщин ради того, чтобы свободно видеться с любовником, прикинулась шпионкой!
— Вы мне не верите, Арчибальд?
— Нет, дорогая, не верю.
— Вы меня оскорбляете!
— Ну, это уж совсем забавно! Вы признаетесь, что у меня есть соперник, и, оказывается, я же еще и виноват?
— Но говорю вам…
— Слышал-слышал… что вы наша британская Мата Хари, вот только, к несчастью, совершенно не принимаю всерьез всю эту чушь со шпионскими историями, тайными агентами и прочим бредом!
Леди Лаудер ошарашенно взирала на мужа.
— Вы отрицаете существование МИ-пять? — пробормотала она.
— Нет, только полезность этого заведения… Но вообще-то должны же военные хоть чем-то заниматься в мирное время…
Это настолько противоречило здравому смыслу, что у Рут невольно вырвалось:
— Вы что, и вправду такой дурак?
— Кажется, вы совсем забыли о почтении к супругу? Меж тем это ваша прямая обязанность!
Когда б не босые ноги и плохо застегнутая пижама, сэр Арчибальд мог бы сойти за живую статую оскорбленного в лучших чувствах дворянина, но сейчас положения не спасал даже монокль, и Рут насмешливо бросила:
— Ну и нелепый же у вас вид, Арчибальд!
Баронет залился краской и чуть не вспылил, но, вовремя вспомнив о воспитании, лишь сунул ноги в комнатные туфли и накинул халат.
— Меня просто пугает ваш цинизм, дорогая. И где вы должны встретиться с этим Стокдейлом?
Рут пожала плечами — какой смысл пытаться что-либо доказать человеку, который не желает ничего понимать? Она уже устала.
— Я не собираюсь ехать к полковнику, но, зная, что я говорю по-немецки, он посылает меня в Вену.
— Это еще не повод! Я тоже отлично говорю по-немецки! А можно узнать, почему вы не сказали мне всего этого раньше?
— Я люблю вас, Арчибальд, и не хотела потерять…
— Ладно… допустим. Но, послушайте, вы хоть на минутку представили себе, что скажет мама, если узнает, что ее сноха… шпионка?
— Плевать мне, что она скажет!
— О!
— Да, для меня важно только то, что думаем мы с вами.
— И Стокдейл.
Рут, не ответив, снова откинулась на подушки, а баронет нервно бегал из угла в угол. Наконец он остановился у постели.
— И… зачем… вас посылают в Вену?
— К чему вам знать?
— Прошу вас, расскажите. Мне чрезвычайно любопытно узнать, каким образом вы разработали весь сценарий.
Новоиспеченная леди снова привскочила на кровати. Недоверие мужа выводило ее из себя.
— Нравится вам это или нет, но, представьте себе, у Британии есть в Будапеште агентурная сеть, которая помогает венграм, истомившимся по свободе, перебраться в Вену. Так вот, в последнее время эту сеть практически уничтожили, а наш лучший тамошний агент, мой коллега Фред Лукан, исчез в неизвестном направлении. Очевидно, кое-кто наверху уверен, что я в состоянии выяснить, какая беда обрушилась на нашу организацию!
— Вам бы романы писать!
— Угу, с той небольшой разницей, что здесь покойники настоящие…
— Я вам не верю! Все эти басни нарочно выдумали писаки, авторы детективных романов!
— А я и не подозревала, что в конце шестидесятых годов двадцатого века можно встретить настолько ограниченного субъекта!
— Именно так обычно и выглядят обманутые мужья!
— Давайте прекратим бесполезный спор, а? Мне надо отдохнуть — завтра утром я улетаю в Вену.
— Улетите… не улетите… Это — если я позволю!
— Вряд ли вы имеете право разрешать или запрещать мне что бы то ни было, Арчибальд. Возвращайтесь-ка поскорее к леди Элизабет и начинайте процедуру развода. Спокойной ночи.
