ЖЕНЯ. А если не я? Или не к тебе?
ЕРШОВ. Безобразие и разврат!
ЖЕНЯ. Сашка!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Неужели мы наконец-то одни?
ЕРШОВ. Похоже на то… (Обнимает жену.)
Какой-то шум.
ЖЕНЯ. Здесь кто-то есть!
ЕРШОВ (осматривает комнату.) Показалось.
Целуются. Шум.
ЖЕНЯ. Слышал? Будто кто-то чихнул!
ЕРШОВ. Что за дьявольщина?! (Заглядывает в шкафы, под стол. Проверяет, плотно ли закрыты окна и дверь.) Никого нет.
ЖЕНЯ. Это дух Семенова не может найти покоя!.. (Вынимает из сумки простыни и одеяло, начинает стелить.) Сашка!
ЕРШОВ. Что?
ЖЕНЯ. Ты и вправду уволился бы?
ЕРШОВ. Да.
ЖЕНЯ. И не обидно? Когда до пуска осталось меньше года?
ЕРШОВ. Обидно, конечно. Ноя знаю только один способ поступать так, как считаешь верным: заранее быть готовым к самому худшему.
ЖЕНЯ. А если женишься, что здесь может быть самым худшим?
Негромкий стук в дверь.
ЕРШОВ (помрачнел.) Что не дадут остаться одним!
Стук повторяется.
ЖЕНЯ. Кто там?
Молчание.
ЖЕНЯ. Странно… (Подходит к двери.) Кто здесь?.. (Открывает.)
За дверью АНЯ СЕМЕНОВА.
ЖЕНЯ. Аня? Что же вы молчите?
АНЯ. Я… испугалась. Как услышала женский голос, прямо обмерла… Господи, я такая дура! Добрый вечер, извините. Я вдруг подумала, что здесь мой – Семенов. Нет его?
ЕРШОВ. Сами искали.
АНЯ. Диспетчер три раза звонил – нет нигде. Я дочку уложила – дай, думаю, сбегаю. Раньше он здесь часто ночевать оставался, еще когда выбрали. Даже спальный мешок в шкафу держал… (Заглядывает в шкаф.) Все побольше хотел успеть, да без толку. Начальство недовольно – беспокойство, райком недоволен – сводки задерживаются, а сами комсомольцы – а, им бы только танцы, а тут субботники, мероприятия…
ЕРШОВ. Это он так говорил?
АНЯ. Ну! Нет, потом ничего, приспособился, вовремя стал домой приходить… Что-то на сердце у меня – будто он где-то здесь, поблизости… (Обходит комнату, осматривая мебель.) Вы только не подумайте чего. Сколько живем, дочке два года – ни на кого не посмотрел. Но люди – разные же они. Кто поймет, правильно? А он совестливый, первое время мы даже в вагончике жили, с полгода, пока я не заставила его пойти к Медведеву. Да что же это такое, все начальство давно в новых квартирах, только мы одни, как бедные родственники!… Неужели снова по-старому пойдет, когда он сутками дома не ночевал? И ведь не то плохо, что его нет, а то, что никогда точно не знаешь, где он и с кем. И вот сидишь, и такое зло берет – и на него, и на себя, и на все на свете!.. Гарнитур-то почем брали?
ЕРШОВ. Пятьсот шестьдесят шест.
АНЯ. А у нас финский, за восемьсот. Но этот тое хороший… Извините – ворвалась, как не знаю кто… До свидания, спокойной ночи!… (Ушла.)
ЕРШОВ (на два оборота ключа замер дверь.) Все! Нас нет! Ни для кого!
ЖЕНЯ. И не будет!
Телефонный звонок.
ЕРШОВ. А нас нет!
ЖЕНЯ. И не будет!
Звонок повторяется.
ЕРШОВ. Ни для кого!
