же это твой старый верный друг.
— Хоган! Почему ты здесь? Что это все значит? Где Джоселин?
Ирландец скорбно посмотрел на него, затем вздохнул и опустился в кресло.
— Ты привез леди? — спросил он.
— Она здесь и скоро придет сюда. Хоган плотнее сжал губы и печально покачал седой головой.
— Но что Джоселин? — снова спросил Криспин, и его лицо побледнело, когда он обратился к своему собеседнику. — Почему он не здесь?
— Я привез печальные вести, Криспин.
— Печальные вести? — пробормотал Геллиард, как будто не понимая смысла сказанного. — Печальные вести? — Затем он взял себя в руки. — Какие вести?
— И ты привез еще и девушку, — сокрушенно вздохнул Хоган. — Господи, я надеялся, что тебе это не удастся!
— Клянусь смертью Господней, Хоган! — воскликнул Криспин. — Ты скажешь, в чем дело или нет? Хоган помолчал с минуту, а затем начал:
— Я начну рассказ с самого начала. Все произошло так. Три или четыре часа спустя после твоего отъезда мои люди привели разыскиваемого бунтовщика. И сразу же отправили его в Лондон в сопровождении сержанта и всего отряда, оставив себе только двух ребят. Примерно через час во двор въехала коляска, в которой сидел невысокий человек, одетый во все черное, с самым неприятным и злым лицом, которое мне когда-либо приходилось видеть. Он сказал, что он Джозеф Ашберн из замка Марлёй, друг Лорд-Генерала и что ему немедленно нужны лошади, чтобы доехать до Лондона. Я в это время находился во дворе и, услышав его слова, сразу догадался, по каким делам он спешит в Лондон. Он зашел в гостиницу, чтобы освежиться, и я последовал за ним. В общей комнате первым, кого он заметил, был твой сын. Он вскрикнул от удивления и затем разразился потоком богохульств, которых я не слышал в устах ни одного пуританина. «Идиот! — кричал он. — Почему ты здесь?» Юноша переминался с ноги на ногу со смущенным видом. «Меня задержали», — произнес он. «Задержали? Гром и молния! Кто?!» — «Мой отец, ты, мерзкий убийца!» — последовал необдуманный ответ. При этих словах мастер Ашберн побелел. «Так, значит, тебе все известно? Ну что же, это не поможет ни тебе, ни твоему отцу. Но я начну с тебя». С этими словами он схватил кувшин с элем и выплеснул его в лицо юноше. Клянусь душой, мальчик показал такую твердость, какой я от него не ожидал. «На улицу! — крикнул он, одной рукой обнажая меч, другой показывая на дверь. — На улицу, негодяй, там я убью тебя!» Ашберн рассмеялся, произнес ругательство, и они мимо меня последовали во двор. Двор был пуст, и, прежде чем лязг мечей привлек чье-то внимание, все было кончено. Ашберн поразил юношу прямо в сердце.
Хоган сделал паузу, и Криспин сидел бледный и неподвижный, как статуя.
— А Ашберн? — наконец спросил он низким голосом, — что произошло с ним? Его арестовали?
— Нет, — угрюмо ответил Хоган. — Его не арестовали. Его похоронили. Прежде чем он успел вытереть клинок, я подошел к нему и сказал пару слов. Я вспомнил, что он остался должен тебе и что он послал тебя на верную смерть, я видел окровавленное тело мальчика, лежащее на земле, и я стукнул ему кулаком по зубам. Он сделал предательский выпад прежде, чем я успел достать свой меч. Люди высыпали на улицу и хотели остановить нас, но я осыпал их самыми страшными проклятиями, обещая проткнуть каждого, кто встрянет между нами, и они не стали вмешиваться. Я не заставил их долго ждать. Я не зеленый юнец с холмов Шотландии, и мой меч уже через минуту вонзился в горло негодяя. Уже после, стоя во дворе и глядя на дело своих рук, я вспомнил, что этот Ашберн был хорошо известен в Парламенте, и мне стало нехорошо при мысли, что меня может ожидать. Поэтому я вскочил на коня и поехал прямо в Гринвич в надежде застать «Леди Джейн» на месте. Но мой гонец уже отослал ее в Харвич за тобой. Я отправился в Дувр, и вот уже три дня, как я здесь.
Сэр Криспин сидел очень спокойно, положив локти на колени, и в комнате воцарилась тишина.
— Значит, так и должно было случиться, — произнес он наконец. — Господь ведает, что я не решался заглядывать в будущее. Я был в безвыходном положении.
Он поднял глаза, и ирландец увидел, что его лицо искажено страданием. Растроганный Хоган подошел и положил ему на плечо свою руку.
— Ну, ну! Ты думаешь, я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь? В конце концов, он был твоим сыном. Может, Судьбе было угодно так распорядиться.
— Разве я не знаю этого? — удивил его ответом Криспин и добавил:
— Это-то и печалит. Рука Хогана лежала на его плече.
— Встряхнись, Криспин! Мужчина должен с достоинством принимать удары судьбы! Криспин горько рассмеялся.
— В этом-то и вся ирония. — Затем он поднял голову. — Но ты тоже пострадал из-за этого дела. Прости, что мне сразу не пришло в голову…
— О, ерунда! Не стоит об этом вспоминать.
— Но ты в изгнании по моей вине. У меня по-прежнему есть друзья во Франции, которые могут помочь мне. Ты не будешь жалеть, что стал моим другом.
— Стоит ли сейчас так заботиться обо мне? Разве у тебя недостаточно хлопот и без меня? — И мрачно добавил:
— Остается еще девушка — вот это проблема!
Криспин поднялся.
— Самая незначительная из всех моих проблем. Священник разрешит ее.
— Священник? Слава Богу! — воскликнул Хоган. — Как, ты говоришь, священник?
— Да, священник. Я слышу ее шаги на лестнице. Гарри, будь добр, оставь меня.
Синтия появилась на пороге. Хоган пропустил ее в комнату и молча удалился.
Улыбаясь, она подошла к Криспину.
— Что случилось? — спросила она. — Плохие вести? Слабая улыбка мелькнула на его бледных губах.
— Плохие вести? Разве можно когда-нибудь с уверенностью сказать, плохие это вести или хорошие? Но это вести, которые заставляют страдать.
Ее глаза были полны нежности, а теплый, мелодичный голос успокаивал и пьянил.
— Я помогу тебе перенести их, любимый! — ласково проговорила она и упала в его объятия.
