отсутствие права на возврат жилья: речь в основном идет о муниципальных квартирах, поскольку право на частное жилье сохраняется, и, если дом не разрушен или сожжен, владелец в идеальном варианте может его вернуть. Отнимать у осетин муниципальные квартиры по закону властям было очень трудно, однако можно было воспользоваться шестимесячным отсутствием хозяев и лишить их прав собственности на прежние квартиры. По закону это следовало делать на основании решения суда после рассмотрения дела, но в большинстве случаев местные власти просто выдавали ордера новым жильцам. Права большого количества людей, перемещенных из Грузии, были аннулированы именно таким способом. В период между 1991 и 1996 годами только в Горийском районном суде было возбуждено 165 дел с требованием упразднения права аренды недвижимости осетинских семей. В 134 случаях суд вынес решения в пользу исполнительных комитетов, лишив прежних владельцев прав на свои квартиры. При этом тот факт, что люди бегством спасали свои жизни, считалось отсутствием веских причин. Во многих случаях, когда возвратившиеся старались обжаловать подобные решения, суды отказывались признавать грузино-осетинский конфликт достаточной причиной, побудившей людей оставить свои дома. УВКБ ООН признало, что это было дискриминационное применение Жилищного кодекса Грузии 1983 года против осетин, покинувших свои дома.
Гражданский кодекс Грузии, принятый в 1997 году, упразднил Жилищный кодекс 1983 года. Это позволило некоторым осетинам восстановить свои имущественные права. В период между 1998 и 1999 годами в 52 из 59 дел, рассмотренных в районных судах Карели и Гори, были вынесены решения в пользу первоначальных владельцев. Возможно, это произошло в период объявленного «года возвращения». Дальше начался процесс приватизации государственных квартир, в результате которой новые жильцы, выкупив квартиру, приобретенную по новому ордеру, чаще всего перепродавали узаконенное имущество другим людям.
Для того чтобы реституция имущества стала возможной, Грузия должна отменить законы, отказывающие беженцам и ВПЛ в праве вновь обрести утерянное имущество. Впрочем, беженцы, пытавшиеся вернуть свое жилье, утверждают, что именно те суды, в которые им приходится обращаться с исками, в свое время лишали их имущественных прав на основании шестимесячного отсутствия. Конечно, не может быть и речи об объективности этих судов и доверии к ним. Кроме того, беженцы-осетины при подаче заявлений в суды должны платить немалую пошлину, хотя для грузинских беженцев осетинской стороной этот вопрос был решен – их освободили от необходимости ее уплаты. Грузинская сторона ссылается на то, что суды в Грузии независимы и их не могут обязать освободить беженцев от уплаты пошлины при подаче исков в суды.
В 2004 году в законопроект было включено положение, согласно которому компенсации могут получить и те, кто отказывается возвратиться. Но в проекте не указано, может ли беженец вместо возвращения выбрать компенсацию в качестве возмещения ущерба, или она будет выплачиваться в случаях, когда имущество уже невозможно использовать в качестве жилья.
Грузинская сторона не смогла в организованном порядке, через судебные органы вернуть ни одной квартиры. В 1999 году проблему с судами попытались решить даже через неправительственные организации. Представители «Ассоциации молодых юристов» отобрали пять наиболее легких дел (Бикоевой Сони, Кокоева Руслана, Кочиевой Юли, Джиоева Инала, Гиголаевой Бабуцы) для оказания им юридической помощи. Но через полгода они признались в своем бессилии.
Обещания Грузии принять закон о реституции продолжаются с 1999 года. При этом масштаб намерений в условиях катастрофического положения собственной экономики вызывает сомнения в их серьезности. С учетом того, что на протяжении многих лет число вернувшихся в Грузию беженцев оставалось незначительным, грузинской стороне предстоит еще убедить осетин в том, что процесс не является очередной пропагандистской акцией. В комментариях УВКБ ООН, Совета Европы, ОБСЕ к имеющимся грузинским законопроектам говорится, что в них не соизмеряются возможности государства с его обещаниями компенсаций. За принятием закона о реституции должна последовать целая серия более обширных социальных, экономических и политических мер, направленных на реинтеграцию вернувшихся осетин. Например, по закону они должны быть восстановлены на прежних местах работы, а если это невозможно, они должны получить компенсацию за годы изгнания. Это будет возмещением «потерянной прибыли», той, которая была бы на их месте работы, если бы их не изгнали. В понятие реституции должна входить и моральная сторона ущерба.
В 2003 году Евросоюз начал осуществление третьей программы по реабилитации зоны грузино- осетинского конфликта стоимостью в 2,5 млн. евро, предусматривающей помощь и в восстановлении домов, обеспечение вернувшихся беженцев предметами первой необходимости (800 тысяч евро), восстановление базовой инфраструктуры в местах репатриации беженцев (400 тыс. евро) и восстановление базовой инфраструктуры в помощь постоянным жителям (1,3 млн. евро).
Времени на выполнение обязательств перед Советом Европы у Грузии все меньше, а вместо проекта закона о реституции на конференциях и встречах все еще фигурируют «концепции о праве на реституцию». Так было в Брюсселе в июне 2005 года на встрече экспертов сторон, где снова вместо законопроекта было предъявлено намерение о его принятии. Так было в Батуми в июле того же года, где наряду с обещаниями выплатить все, грузинский президент вновь выступил с «агрессивным мирным предложением» Южной Осетии, связав право на реституцию с политическим решением вопроса статуса республики. Что остается делать Грузии, не готовой ни морально, ни финансово осуществить меры по реституции? Мнение осетинской стороны таково: программа, рассчитанная на 10 лет, коснется в полной мере первых 30–50 беженцев, компенсация ущерба которым будет широко разрекламирована для отчета перед европейскими структурами, после чего, сославшись, скажем, на «нежелание осетинской стороны идти на сотрудничество», дело будет спущено на тормозах. Еще больше процессу может помешать новый виток обострения ситуации или вполне реальная новая вооруженная агрессия. Нужны действенные механизмы, используемые мировым сообществом, для того чтобы принудить Грузию выполнить свои обязательства, и не для отчета перед Советом Европы, а в целях восстановления справедливости по отношению к осетинскому народу.
Справедливость же заключается в том, что 115 из 164 тысяч, то есть 70 % осетин были изгнаны из Грузии. Международное сообщество должно признать, что это факт геноцида, и Грузия должна нести ответственность за потерянные 14 лет жизни, единственной жизни людей, которые считали, что родина там, где твой дом.
Если представить себе, что в будущем не будет Интернета (что вполне возможно, и не обязательно как результат злокозненных действий антиглобалистов – пара-тройка хороших ураганов Катрина вкупе с несколькими катастрофическими землетрясениями могут привести человечество и не к таким лишениям), то изучать нашу с вами современность потомки, как это делалось и встарь, будут в библиотеках, по книгам. И уже к нашему, ныне живущих великому сожалению, подавляющее большинство важнейших событий периода «глобальной геополитической катастрофы» (Владимир Путин), то есть распада Союза Советских Социалистических Республик, предстанут в лучшем случае малозначимыми, а возможно, и вовсе не станут известны. Хорошо, что не для всех исследователей виртуал стал важнейшим, а то и единственным полем приложения своих сил, и книги все еще пишутся. Иногда – хорошие книги, информативные книги, эмоциональные книги, свидетельские книги. Объективные книги. Все вышеприведенные эпитеты в полной мере применимы к этой работе. Плюс еще одно обстоятельство. Эта книга лишь в небольшой степени заполняет огромную лакуну, которая уже есть и становится все больше даже в памяти участников ныне активно продолжающих развиваться драматических событий, связанных с современной историей одного из древнейших народов Евразии, а вернее, и Европы, и Азии – осетин.
