Торопливо взбегая вверх по лестнице к себе в кабинет, Александра на ходу развернула влажное от дождя письмо.
«За кого ты больше боишься – за меня или за себя? Ну почему ты такая упрямая? Впрочем, именно такой ты всегда и была. К.».
«Если я и проявляю упрямство, то исключительно ради нас с тобой. Я никогда не позволю себе стать для тебя чем-то вроде якоря, который станет удерживать тебя на месте, когда тебе нужно двигаться вперед. Вовсе не для этого я написала тебе самое первое свое письмо. Неужели ты не понимаешь, что так будет лучше для нас обоих? А.».
На следующий день Александра получила ответ. Запершись у себя в спальне, она нетерпеливо надорвала конверт.
«Другого пути нет. Его просто не может быть. И позволь мне сейчас попросить у тебя прощения за то, что я не сумел дать тебе всего, что ты заслуживаешь, – а ты заслуживаешь бесконечно большего. Я полюбил тебя с того самого дня, когда впервые увидел. Ты стояла одна рядом со столиком с закусками в сверкающем огнями бальном зале и выстукивала туфелькой ритм музыки, глядя, как другие танцуют. На тебе было серебристое платье. Я никогда не видел тебя прежде, но знал, кто ты такая. Причина, по которой я подошел к тебе, не делает мне чести, но вскоре это уже не имело никакого значения. Мне страстно хотелось быть с тобой. Я мечтал измениться, стать достойным тебя. Это ты заставила меня увидеть себя таким, каким я мог бы стать. Мне было знакомо чувство одиночества, но никогда в жизни я не оказывался так чудовищно, так бесконечно одинок, как после разлуки с тобой, когда думал, что потерял тебя навсегда. Мне редко доводилось видеть такую дружбу и понимание, как у нас с тобой, и, представь, я вбил себе в голову, что этого вполне достаточно для того, чтобы пожениться. Ни за что не поверю, что я неправ. Если бы я мог прийти и забрать тебя с собой прямо сейчас, я бы так и сделал. К.».
«Даже не думай о том, чтобы прийти сюда. Ты что, не читаешь газеты? Журналисты присосались к этому делу как пиявки. Я постараюсь незаметно выйти из дома и найти возможность повидаться с тобой. Хочу дать тебе ответ лично. Между прочим, я знала, кто ты такой, еще до той нашей встречи на балу, так как дважды видела тебя в кабинете отца. Я положила на тебя глаз еще до того, как ты впервые посмотрел в мою сторону. А.».
«Это просто замечательно, любимая. Теперь моя цель представляется мне еще более важной. Наша встреча состоится в сентябре, после свадьбы Райана. Есть еще кое-какие причины, почему тебе лучше оставаться в Лондоне, но прежде всего ты должна выиграть свою битву. Прости, если говорю загадками. С нетерпением жду твоего ответа, моя госпожа, моя милая, сердце мое.
Навеки твой, Кристофер».
На этот раз почерк Кристофера показался ей другим – не таким четким и без привычных завитушек. Александра бережно разгладила листы.
– Ричард будет здесь через час, мэм, – предупредила Мэри, появившись в дверях.
Александра все еще лежала на животе, подперев рукой подбородок, и разглядывала письмо. Ей не давало покоя чувство тревоги.
– Спасибо, Мэри, – рассеянно ответила она.
Сегодня утром ей пришла записка от констебля: ее просили прийти в музей. Подобное приглашение получил и Ричард.
Александра поспешно вытащила письменные принадлежности – она собиралась потребовать от Кристофера объяснения. В его словах действительно заключалась какая-то тайна, и это ей решительно не нравилось. Неожиданно в дверь дома постучали, и она замерла с пером в руках, а затем, резко повернувшись, взглянула на часы на ночном столике. До прихода Ричарда оставалось еще полчаса.
Из гостиной послышались голоса, и Александра в ужасе вскочила с кровати – кажется, она уже знала, кто пришел. В ту же секунду раздался настойчивый стук в дверь.
– Миледи, – сдавленным голосом произнесла Мэри, – это его сиятельство, ваш отец.
Когда несколько минут спустя Александра спустилась в гостиную, лорд Уэр сидел в кресле, поджидая ее? Незримый барьер, всегда окружавший его, исчез – вытянув перед собой длинные ноги, опустив руки на подлокотники кресла, он рассеянно постукивал пальцами по золотистой обивке.
Александра остановилась на пороге гостиной, дальше идти ей не хотелось.
При виде дочери лорд Уэр поднялся с кресла и выпрямился во весь свой огромный рост.
– Папа?.. – Ее вопрос повис в воздухе.
– Ты все еще не одета! – В отрывистой реплике лорда Уэра прозвучали так хорошо знакомые Александре грубые нотки, и она невольно вздрогнула. – Разве сегодня утром у тебя не назначена встреча с констеблем?
Александра выпрямилась, стараясь справиться с изумлением и растерянностью.
– Откуда ты знаешь?
– Сегодня Атлер подал прошение об отставке – он уже уведомил совет попечителей и сделал заявление для прессы, а также согласился подписать письменное признание.
Александра недоверчиво посмотрела на отца: в ее глазах читалось смятение.
– Я... не понимаю.
Не отводя от нее взгляда, лорд Уэр негромко пояснил:
– Твой Донелли был прав, обвиняя... моего брата, и точно указал его мотивы. Атлер ненавидит меня. Из-за меня он хотел причинить боль и тебе. – Голос его дрогнул. – Его преступления могли бы сойти ему с рук, если бы ты повела себя иначе и не настояла на расследовании. Больше всего мне стыдно оттого, что, приди ты ко мне со всем этим несколько месяцев назад, я бы ни за что не поверил тебе. За это мне нет прощения.
– Значит, тебе удалось-таки заключить сделку с Атлером? Для него это большая удача...
