отшатнулся от огня, когда в облаке черной золы туда упала крупная птица. Пламя моментально поглотило ее на глазах перепуганных зрителей.
— Это к беде, — сказала миссис Пенарвен дрожащим голосом в наступившей затем тишине.
— Мы прокляты! — неестественно высоким голосом закричала Грейс и зашлась истерическим смехом.
Когда Бетани вернулась из Дининой комнаты, .
Адама в холле уже не было, не было там и гончих.
У камина со стаканом бренди в руке стоял Тео, он что-то говорил сидящей рядом Грейс; по тому, как они вдруг замолчали при ее появлении, она догадалась, что речь шла о ней.
— А вот и наша веселая вдова, — вяло произнесла Грейс. Пламя камина отбрасывало причудливые тени на ее раскрасневшееся лицо. Оба еще более опьянели за те двадцать минут, что Бетани отсутствовала.
— Не обижайтесь на нее, — сказал Тео с нахальной улыбкой. — Она просто ревнует.
— С какой стати миссис Трегаррик должна ревновать меня? — сказала Бетани, мечтая только о том, чтобы скорее убежать отсюда, по возможности не теряя достоинства.
— Я как раз рассказывал о ваших подвигах на болоте. Как вы рисковали жизнью, чтобы спасти девочку, и все только потому, что Адам попросил вас об этом.
Бетани запаниковала.
— Я не рисковала жизнью! Мне ничего не грозило, я просто беспокоилась за девочку. Это что, по- вашему, неестественно?
— Все беспокоятся о моей дочери, — устало произнесла Грейс, наливая себе бренди. — Просто удивительно, как сильно все беспокоятся о моей дочери. — Она быстро выпила и налила себе снова. — После того, как Розанна расскажет всем о птице, нам трудно будет подыскать прислугу в дом. — Она еле заметно вздрогнула. — Это меня пугает. Должно случиться какое-то несчастье.
— Что за чепуха, — возмутился Тео, — ты делаешься суеверной.
— Местные придают большое значение таким приметам, — заметила Бетани.
Тео подошел к ней ближе, и она непроизвольно отшатнулась.
— Ну и что же может случиться? — сказал он хриплым шепотом. — Гоблины выйдут из леса и зарежут вас, пока вы спите?
— Дженифер Хенекин убили не гоблины. Глаза Тео недобро блеснули.
— Так вот что вас беспокоит. Значит вы раскопали, кто это сделал, и вам не нравится ответ. Бетани задержала взгляд на его лице. Тео засмеялся, и его смех подхватила Грейс; в ее голосе звенели истерические нотки. Он отошел к ней и обнял рукой за плечи. Теперь оба громко хохотали, визгливый звук отражался от стен зала, давил со всех сторон на Бетани.
— Замолчите! — крикнула она, закрывая уши руками. — Замолчите, слышите меня!
Ее крик вызвал новый приступ насмешливого хохота; она, не отрывая рук от ушей, выбежала из комнаты. У нее было одно желание — убежать как можно дальше и никогда не видеть больше этих людей. Но, пробежав несколько ярдов, она остановилась и опустила руки — здесь не было слышно безумного смеха, было тихо и спокойно.
Она долго стояла там, вслушиваясь в окружающее ее безмолвие. Может быть, где-то рядом бродит душа Дженифер, лишенная вечного покоя, пока ее убийца не будет наказан.
Бетани услышала какой-то звук — совсем рядом; крик страха готов был сорваться с ее губ.
Адам изумленно остановился, увидев ее; они посмотрели друг другу в глаза; она вскрикнула и бросилась в его объятия.
Глава 9
Он целовал ее и не мог остановиться; да она и сама этого хотела. Это были жестокие, жадные поцелуи, — но она и не искала сейчас нежности; в железных объятиях Адама она испытывала то, что тщетно пыталась найти с Джонни. Потом, потом будет время думать и раскаиваться, но сейчас…
Не имело значения, что человек, которого она так любит, может быть, целовал другую девушку за минуту до ее смерти, а руки, которые сжимают ее, когда-то были обагрены кровью — неважно, что он муж другой женщины. Ужасно было то, что ее сердце отдано человеку, для которого женщины — всего лишь пешки в бесконечной любовной игре.
— Мне надо идти, — дрожащим голосом сказала она и попыталась отстраниться, но он только крепче прижал ее к себе.
— Ты можешь думать обо мне все, что угодно, — хрипло говорил он, — но я люблю тебя и хочу, чтобы ты это знала, хотя поклялся не открывать своей любви. Ты мне не веришь?
Она подняла на него взгляд.
— Почему я не должна тебе верить? Ты убедителен; тебе, наверное, часто приходилось говорить такое?
Она опять попыталась вырваться, но его руки впились в нее железной хваткой, а глаза, расширенные, как от боли, смотрели так пристально, что она не выдержала его взгляда и опустила голову.
— Я хочу знать, что ты имеешь в виду.
— Ты сам знаешь, что. Внезапно он ее отпустил.
— Я сказал, что люблю тебя, но ты все равно склонна больше верить каким-то слухам, не мне, — сказал он с сожалением в голосе. — Какая, впрочем, разница. Просто на секунду я подумал, что ты тоже любишь меня.
Она нерешительно смотрела на него.
— Ты хочешь сказать, что все эти разговоры — не правда?
— По крайней мере, разговоры обо мне.
Бетани посмотрела на дом, затем опять на Адама.
— Если это сделал не ты, то кто же? — Ее глаза расширились. — Тео? Но если это он, то значит, они с Дженифер… но он не способен убить кого-нибудь.
Он усмехнулся.
— А я, значит, способен. Я сам постоянно думаю обо всей этой истории. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. Это было ужасно, но теперь все позади.
— Еще нет, — сказала она. Ее стала бить дрожь. — Обними меня, Адам, пожалуйста, обними меня. — Он прижал ее к себе; его сила и тепло наполнили Бетани ощущением счастья. — Я так тебя люблю, — сказала она.
Он целовал ее волосы; она прижалась щекой к его груди.
— Для меня во всем мире больше не существует мужчин, кроме тебя, — говорила Бетани. — Мне теперь ничего не страшно — даже если мы расстанемся. Я теперь знаю, что ты меня любишь.
Он слегка отстранил ее.
— Ты знаешь, как мы живем с Грейс, но я ничего не могу поделать. Она хуже ребенка; совершенно беспомощна.
— Но когда-то ты ведь любил ее.
— Сейчас, когда я гляжу на нее, мне трудно вспомнить, что я тогда чувствовал. Когда я ее встретил, она была чарующе красива — я, во всяком случае, был очарован. К моменту нашей встречи она уже овдовела. Мы поженились и лет пять после этого неплохо жили в маленьком доме в Кенсингтоне — мне нравилось в большом городе. Потом умер отец, и нам пришлось вернуться сюда. И как только я вернулся, то понял, что хочу остаться здесь до конца жизни.
— И она осталась с тобой.
— Это было не очень честно по отношению к ней; я поставил ее перед выбором: обеспеченная и спокойная жизнь здесь или борьба за существование в Лондоне.
— Но она же могла вернуться в театр. Он тихо засмеялся в темноте.
— Так ты слышала о великой актрисе. Играла она очень плохо — да и то маленькие роли в посредственных постановках.
— А богатый первый муж? Он опять засмеялся.
— Я вижу, Дина тебя здорово обработала. Это, впрочем, не ее вина. Грейс постоянно забивала ей голову всякой романтической чепухой. Ее мужем был такой же актер-неудачник. В день, когда родилась
