– Тебя научу.
Мне новый мальчуган понравился. Я подал ему руку.
– Как тебя зовут?
– Костя… А тебя?
– Меня зовут Димка, а фамилия Красов. Пойдем с нами играть!
В углу обширного орликовского двора стоял заброшенной погреб, старый и полусгнивший. Погреб давно собирались сломать, но пока он служил ребятам отличным местом для игр. Это была наша пещера. Иногда мы превращали погреб в корабельную каюту. Правда, хозяева дома нередко выгоняли нас из погреба, но мы тайком снова проникали туда.
Анна Павловна Орликова, хозяйка дома, любила отдыхать в маленьком садике возле дома. Тут на клум бах, обложенных вокруг камнями, цвели махровые астры, анютины глазки и маргаритки. Нам даже близко к садику подходить запрещалось.
Увидев нас, Анна Павловна начинала кричать и звать прислугу или сына. Можно было подумать, что на хозяйку напали грабители. Тогда появлялся Юра – узкоплечий высокий гимназист, которого на улице из давна прозвали короткоштанным. Скинув ремень, он воинственно гонялся за нами. В воздухе сверкала ярко начищенная широкая пряжка.
Мы в страхе разбегались.
Однажды утром у садика Анна Павловна нашла сорванную маргаритку. Кто ее сорвал, мы не знали. Но гнев хозяйки, конечно, обрушился на нас.
– Голодранцы! Воры! Разрушители! – вопила Анна Павловна.
И чего она так взбеленилась? Подумаешь – маргаритка! Да если бы мы очень захотели, то ночью все цветочки повыдергали. Только зачем они нам, эти цветочки! Вот если бы репа – это другое дело!
На крик матери выскочил Юрка. Мы моментально высыпали со двора на улицу. Юрка кинулся за нами, и ему удалось поймать Гришку Осокина.
– Ты сорвал? Ты? Говори!
– Ничего я не рвал. Отпусти! Я скажу Сашке.
Сашка был старшим братом Гриши. Конечно, если бы он вступился, Юрке не поздоровилось бы. Ведь Сашка был совсем взрослый и уже работал в мастерских. Но разве он будет связываться с Орликовыми! Ему тогда и самому достанется от отца. Орликовых не любили, но побаивались.
Юрка затащил Гришку во двор и на глазах у матери избил его. Гришка ревел и грозился, вытирая кровь, сочившуюся из носа.
Анна Павловна все еще сидела в садике, вздыхала и расправляла лепестки несчастной маргаритки.
– Бедный цветочек… Покажи им, Юрочка, как чужое хватать!
Гришка в тот день больше не выходил на улицу. А вечером мы увидели на набережной Соломбалки Сашку Осокина. Мы догадались: он поджидал Юрку Орликова. Молодец! Он не боится.
Ага! Вон Юрка вышел из дому. Он, наверное, отправился в город, в Летний сад. Ничего не подозревая, Орликов уверенной походкой вышел на набережную Соломбалки.
– Постой-ка! – крикнул Сашка.
Юрка остановился, прищурил глаза, сделав вид, что не понимает, зачем он понадобился Осокину.
– А ну, пойдем под мостик, поговорим! – зло сказал Сашка.
– Что вам нужно?
Раньше Юрка все же иногда выходил на улицу и играл с Сашкой и другими ребятами своего возраста. Тогда он не был таким вежливым и не называл на «вы» мальчишек. Теперь он заканчивал гимназию и с презрением поглядывал на своих ровесников с нашей улицы.
«Вам!» Сашка Осокин так же зло улыбнулся.
– Нужно. Пойдем, поговорим!
Было видно, что Юрка струхнул. Он побледнел, отвел глаза в сторону и молчал.
– Пойдешь?
– Зачем? Я ничего не сделал…
– Ничего? – Сашка взял гимназиста за грудь и притянул к себе. – А за что Гришке нос расквасил? С ма ленькими воюешь, а под мостик идти боишься! Смотри, теперь то время прошло, царское. Не забывайся!
Сашка рванул Орликова на себя и с силой оттолкнул:
– Еще раз заденешь ребят – душу из тебя вытряхну!
Но «то время» еще не прошло. Хотя царя уже не было, в Соломбале и на нашей улице, по крайней мере, ничто не изменилось.
Юрка Орликов вскоре окончил гимназию и уехал из Архангельска.
В тот день, когда мы познакомились с Костей Чижовым, нам удалось незаметно пробраться в погреб.
– Это наша каюта, – сказал я Косте.
– А где же иллюминатор? – спросил новый член экипажа. – Нужно прорезать.
