– Я устал... И все что мне сейчас хочется – это отдаться покою, сунуть голову в песок и ничего не знать и не видеть... Я устал заботиться, я устал думать, я устал говорить, я устал ходить домой и на работу. Мне кажется, что твой Танатос все выел у меня изнутри и я давно не живой.
– Тебе же всего лишь сорок...
– Слушай, надоел. Давай лучше водку пить... Помнишь, как мы в переходе милостыню просили? Пьяные и живые?
17
Ксения пришла через субботу озабоченной. Усевшись на диван, закурила и принялась рассказывать, как назойливо к ней пристают мужчины.
Они сидели у Михаила и ели пиццу. Разговаривали о Миллере и Чубайсе, Быкове и Лебеде. Молчали. Смотрели Агату Кристи.
В половине девятого Ксения пошла в ванную. Вернувшись в гостиную в одном халатике, увидела, что Михаил сидит не один.
– Это мой друг N из Красноярска, я тебе о нем рассказывал, – положил он руку на плечи крепкого человека лет сорока пяти.
Рассмотрев Ксению цепкими глазами, N покивал.
– Поди, переоденься, – попросил Михаил. – Будем гулять.
Ксения переоделась. В новое вечернее платье от Юдашкина. Потом они пили текилу и ели палочками – N заказал еду из модного китайского ресторана. В половине десятого Михаил уединился с Ксенией в кабинете.
– Вот тебе тысяча долларов, – сказал он. – N хочет, чтобы я уехал.
– Нет проблем, – подняла плечи Ксения и, найдя свой мобильный телефон, позвонила сыновьям. 'Вася? Коля пришел? ... До сих пор гуляет!? ... Вот поганец! Я перезвоню потом... Сегодня я не смогу приехать. ... А где я была вчера, ты знаешь. Откройте баночку икры и сделайте бутерброды. И сварите сосиски. Они в ванночке под морозильником'.
Мобильный телефон – незаменимая вещь. С ним дети всегда рядом.
Предложив Ксении успокоительного в виде рюмочки коньяка, Чернов вспомнил о Руслике-Суслике, точнее, Руслик-Суслик сам напомнил о себе, принявшись шумно грызть стальной сосок поилки. Ксения пошла к нему, взяла на руки. Свинка была довольна.
– Представляешь, Юра сказал, что она приносит несчастья, – хохотнул Чернов, радуясь 'семейной' идиллии. – Сказал, что после того, как она появилась у них в доме, он разошелся с женой...
– Дурак! – искренне ответила женщина, с удовольствием рассматривая свинку. – А ты говорил, что он неглупый человек.
Потом Ксения помылась, и около часа они провели в постели. Вернувшись за стол, заговорили о Владимире Маканине.
– Я не понимаю, как эти книги можно читать, – категорично сказала Ксения (Чернов давал ей почитать 'Утрату'). – А вот Марина Серова – это вещь, вчера я читала ее до часу ночи.
– Я знаю, что ты... что... ну, скажем сочно, презираешь меня за то, что я чищу зубы дешевой пастой, пью дешевые вина... А сама пудришь себе мозги дешевыми книгами...
– Это такие, как ты, мозги себе пудрят. Мать Глеба тоже читала всякую заумную муть, и Владимир Иванович ее бросил. И сейчас вместо нее в особняке с фонтанами живет другая, а она живет одна и никому не нужная в грязной питерской коммуналке.
Чернов понял намек, обиделся и сказал то, о чем говорить не собирался:
– Кстати, о Владимире Ивановиче в свете твоего мировоззрения. Мне иногда кажется, что ты... что ты...
Ксения хмыкнула.
– Мечтаю о его смерти?
Руслик-Суслик загремел соском поилки. Ксения задумчиво посмотрела в дверь, за которой находились апартаменты свинки.
– Да. И разыгрываешь в уме соответствующего рода сценарии.
– Разыгрывала раньше. А что в этом такого? Если бы у тебя был богатый семидесятилетний дядюшка, ты бы не думал о его смерти? Ты бы не разыгрывал в голове сценариев соответствующего рода?
Руслик-Суслик продолжал греметь. Ксения задумалась.
– Наверное, разыгрывал бы... – растерялся Чернов и неожиданно для себя разоткровенничался:
– Знаешь, мне тоже иногда хочется, чтобы Вера умерла... Особенно когда одиноко и тоскливо.
– И ей хочется, чтобы тебя не стало! – усмехнулась Ксения.
– Самое интересное, что все это по-человечески. Фрейд писал, что все люди втайне, не втайне, желают смерти, ну, не смерти, а небытия, тем, кто заслоняет им что-то. И только духовность, только хорошие книги не дают им обрасти шерстью.
– Духовность, духовность... Вечно ты все придумываешь. Вечно ты заводишь что-то в голове вместо того, чтобы работать. Вот зачем ты завел Руслика-Суслика? Зачем он тебе нужен?
Чернов удивился. Сначала обнимала и целовала свинку, а теперь кидает камни в ее корзинку? Не иначе что-то вспомнила. Что? То, что случилось в ее доме после того, как в нем появился Руслик-Суслик?
– Я купил ее дочери, ты же знаешь... – ответил он, подняв на Ксению недоумевающие глаза.
