– И они подтвердили, что вы временно находитесь у меня в подчинении. Теперь вы имеете право получать ваше лейтенантское содержание из моих фондов – начиная с первого дня из десяти минувших суток. Что до остальных приказаний, лейтенант, они звучат точно так же, как те, что были даны в отношении Форпатрила. По правде говоря, они словно списаны с них, только имя другое. Вы должны помогать мне по мере необходимости, находиться в распоряжении посла и его супруги в качестве сопровождающего и, если позволит время, пользоваться уникальными возможностями для пополнения образования, которые предоставляет вам Земля, – разумеется в соответствии с вашим положением офицера имперских вооруженных сил и лорда-фора.
– Что? Не может быть! Что такое, к черту, «сопровождающий»?
(Звучит чуть ли не как мальчик на побегушках!)
Уголок губ Галени приподнялся в чуть заметной улыбке.
– Сопровождающие стоят в парадной форме на официальных приемах и демонстрируют аборигенам, что такое «фор». Удивительно, сколько людей считают, что аристократия – пусть даже аристократия с другой планеты – это потрясающе интересно. – Тон Галени показывал, что он находит этот интерес действительно удивительным. – Вы будете есть, пить, возможно, танцевать… – На секунду в голосе капитана послышалось сомнение. – И вообще вы будете изысканно любезны со всеми, на кого посол желает… э-э… произвести впечатление. Иногда вас будут просить запоминать разговоры и пересказывать их. Форпатрил неплохо с этим справляется, к моему глубокому удивлению. Он расскажет вам об этом подробнее.
«Мне не нужны подсказки Айвена относительно того, как вести себя в обществе, – подумал Майлз. – И форы – это каста военных, а не аристократия. Что там нашло на штабистов? Даже для них это на редкость глупо».
Однако если для дендарийцев нет нового поручения, почему бы и не придать сыну лорда Форкосигана немного дипломатического лоска? Ему суждено занять со временем высочайшие посты, и вряд ли его подвергнут менее изощренной светской муштре, нежели Айвена. Дело не в содержании приказа. Таким… странным ему кажется все, обращенное только к лейтенанту Форкосигану, все игнорирующее адмирала Нейсмита.
И все-таки. Пересказывать разговоры. Может, это начало какого-то особого задания? И вскоре придут подробные разъяснения?
Майлзу даже думать не хотелось, что в генштабе могли вообще прикрыть тайную работу с дендарийцами.
– Что ж… – через силу согласился он. – Пусть будет так.
– Я счастлив, – пробормотал Галени, – что полученный приказ пришелся вам по вкусу, лейтенант.
Майлз покраснел и крепко сжал губы. Только бы суметь помочь дендарийцам. Остальное не имеет значения.
– А мои восемнадцать миллионов марок, сэр? – спросил он, постаравшись, чтобы на сей раз голос его звучал как можно смиреннее.
Галени побарабанил пальцами по столу.
– Такого распоряжения курьер не привез, лейтенант. И никакого упоминания о деньгах.
– Что?! – вскрикнул Майлз. – Не может быть! – Он чуть не препрыгнул через стол Галени, чтобы своими глазами увидеть вид-послание, и лишь в последнюю секунду остановился. – Я рассчитывал на десять дней, чтобы все… – Его мозг отбросил ненужные данные, замельтешившие в сознании: топливо, плата за место на орбитальной станции, новое оснащение, медицинское и стоматологическое обслуживание, истощившиеся запасы оружия, плата людям, оборот, ликвидность, свобода финансового маневра… – Проклятие! Мы же рисковали жизнью ради Барраяра! Они не могли… Это ошибка!
Галени беспомощно развел руками:
– Несомненно. Но исправить ее я не в силах.
– Отправьте нового курьера, сэр!
– О, конечно.
– Или еще лучше: отправьте вместо курьера меня. Если я лично поговорю со штабом…
– Гм-м… – Галени прикусил губу. – Соблазнительная идея… Нет, не могу. Приказ относительно вас был абсолютно ясен. Дендарийцам придется дождаться следующего курьера. Если дела обстоят так, как вы утверждаете, – смысл его слов от Майлза не укрылся, – то я уверен, все уладится.
Майлз ждал бесконечно долгие секунды, но Галени молчал.
– Да, сэр. – Машинально отдав честь, Майлз повернулся кругом. Десять дней… Еще десять дней… По крайней мере десять дней…
Они смогут переждать их. К тому времени у штаба должен наконец заработать его коллективный мозг.
Самой высокой по рангу гостьей на приеме в этот день была посланница Тау Кита. Это была стройная женщина, неопределенного возраста, с изумительным лицом и проницательным взглядом. Майлз подозревал, что ее разговор освежил бы и развлек его – политичный, тонкий, блестящий, как и сама гостья. К сожалению, посол Барраяра монополизировал ее внимание. Майлз сомневался, чтобы ему представился шанс перемолвиться с нею хоть словом.
Дама преклонных лет, к которой приставили Майлза, считалась важной персоной благодаря своему мужу, мэру Лондона, которого занимала сейчас жена посла. Супруга мэра была способна болтать беспрерывно, главным образом о нарядах остальных гостей. Проходящий мимо слуга с военной выправкой (вся прислуга посольства относилась к департаменту Галени) поднес Майлзу на золотом подносе бокал с соломенного цвета жидкостью, и тот жадно за него схватился. Пара таких бокалов – и, с его восприимчивостью к алкоголю, он отупеет настолько, что сможет вытерпеть даже это. Разве не от таких вот мертвенно официальных приемов он с величайшим трудом вырвался на имперскую службу, несмотря на свое увечье? Хотя проглоти он больше трех бокалов – и не миновать ему заснуть вот на этом узорном паркете, с глупейшей улыбкой на лице. И проснуться потом в куче неприятностей.
Майлз сделал большой глоток – и чуть не подавился. Яблочный сок!.. Черт побери, Галени свое дело знает. Украдкой осмотревшись, Майлз убедился, что гостям подали настоящее вино. Он оттянул пальцем высокий воротник кителя и вымученно улыбнулся.
– Вам не нравится вино, лорд Форкосиган? – обеспокоенно спросила пожилая дама.
– Выдержка маловата, – пробормотал Майлз. – Придется подсказать послу, чтобы этот сорт подольше держали в подвалах.
Например, до тех пор, пока я не улечу отсюда…
Главный зал приемов с высоким застекленным потолком был окружен изящными стрельчатыми арками. Казалось, голоса должны отдаваться в нем, как в концертном зале, но резонанс был явно слабоват для такого помещения. Видимо, где-то спрятаны звукопоглотители, решил Майлз. Если известно, где надо остановиться, можешь попасть в конус секретности, предотвращающий подслушивание. На всякий случай (кто его знает, что окажется полезным в будущем) Майлз постарался запомнить, где стоят послы Барраяра и Тау Кита. Да, скорее всего его догадка верна. Даже движения их губ почему-то кажутся туманными и расплывчатыми. А ведь скоро будут пересматриваться договоры о праве пролета через местное пространство Тау Кита.
Майлз и его подопечная прошли к архитектурному центру комнаты, фонтану с бассейном. Он представлял собой скульптуру с медленно струящейся водой, окруженную тщательно подобранными по цвету мхами и папоротниками. В темной воде таинственно двигались золотисто-красные тени.
Майлз напряженно застыл – и тотчас заставил себя расслабиться. К ним с отрепетированной улыбкой приближался молодой человек в черной цетагандийской парадной форме с желтым и черным гримом гем- лейтенанта. Они обменялись натянутыми кивками.
– Добро пожаловать на Землю, лорд Форкосиган, – вежливо произнес цетагандиец. – Это официальный визит или вы путешествуете, чтобы завершить образование?
– Отчасти то, отчасти другое, – небрежно пожал плечами Майлз. – Я приписан к посольству для… э-э… расширения кругозора. Но боюсь, в отличие от вас, я не знаю, с кем имею честь говорить, сэр.
На самом деле Майлзу чуть ли не в первую очередь показали присутствовавших здесь обоих цетагандийцев в военной форме, и еще двоих, которые пришли в штатском, плюс три личности, подозреваемые в тайных связях с цетагандийцами.
