восприятии,[31] и его не следует смешивать [или сопоставлять] с другими мистическими орнитоморфами, как то: Лебедь, Феникс, Пеликан, Голубь и т. п.
34
Всякое действие человека есть ложь и заячье запутывание следов.
Любовь и Смерть суть лишь борзые, гонящие его.
Бог создал собак и предался усладе охоты.
Такова комедия Пана: человек думает, будто он охотится, тогда как на самом деле борзые охотятся за ним.
Такова трагедия Человека, беспомощного, когда Любовь или Смерть приходят за ним. Он больше не заяц: он — кабан.
На свете нет других комедий или трагедий.
Поэтому — перестань быть дичью Божией; в дикости своей Любви и Смерти живи сам и умирай сам!
Тогда, и только тогда смех твой станет смехом восторга.
КОММЕНТАРИЙ
Заглавие объяснено в примечании. Сама глава не требует объяснений; это лишь некий вполне определённый взгляд на Жизнь, предлагающий некий способ действий, чтобы лишить Творца Его жестокой услады.
35
Жизнь безобразна и необходима, как тело женщины.
Смерть прекрасна и необходима, как тело мужчины.
Душа находится за пределами мужского и женского, равно как и за пределами Жизни и Смерти.
Как Лингам и Йони — лишь разные формы одного и того же органа, так Жизнь и Смерть — лишь две фазы одного и того же состояния. Точно так же Абсолютное и Обусловленное — лишь формы [Великого] ТО.
Что я люблю? Нет такой формы и такой сущности, которым я не отдавался бы целиком.
Пусть же возьмёт меня, кто хочет!
КОММЕНТАРИЙ
Эту главу следует читать во взаимосвязи с гл. 1, 3, 4, 8, 15, 16, 18, 24, 28 и 29. Последняя фраза 4-го стиха связывает её так же с 1-м стихом главы 26. Заглавие 'Венера Милосская' есть лишь доказательство правильности положений, изложенных в стихах 1 и 2, из которых ясно, что тело женщины становится прекрасным, когда сближается с телом мужчины. Женское следует рассматривать как нечто, отобранное у мужского, чтобы потом воссоздать мужское в его высшей форме: это Абсолют и Условия, его формирующие.[33] В двух последних стихах содержится оправдание практик, именуемых Священной Проституцией.[34] В основе обычных медитативных практик лежит идея неотождествления себя ни с какими из возникающих образов, здесь же постулируется противоположная идея, гораздо более трудная отождествить себя с ними. Выполнить этого нельзя, пока учащийся не научился достигать Дхъяны над любым мыслимым предметом в доли секунды; если этого нет, результатом его упражнений будет лишь сумеречное сознание.
36
Пусть Адепт возьмёт свой магический Жезл (и пусть будет украшен своей магической Розой).
Пусть он встанет в центр и выполнит знак L.V.X.; или, если он знает [этот знак] и способен и готов не только выполнить его, но и хранить молчание о нём, то пусть выполнит знак N.O.X., состоящий из знаков Puer, Vir, Puella, Mulier. Знаки I. и R. следует пропустить.
Пусть он сделает шаг на Восток и выполнит Священную Гексаграмму, говоря: PATER ET MATER UNUS DEUS ARARITA.
Пусть он пройдёт на Юг и выполнит Священную Гексаграмму, говоря: MATER ER FILIUS UNUS DEUS ARARITA.
Пусть он пройдёт на Запад и выполнит Священную Гексаграмму, говоря: FILIUS ET FILIA UNUS DEUS ARARITA.
Пусть он пройдёт на Север и выполнит Священную Гексаграмму, говоря: FILIA ET PATER UNUS DEUS ARARITA.
Пусть он потом вернётся в центр и, стоя в центре Всего (выполняя каббалистический крест, если знает его), произнесёт:
ARARITA, ARARITA, ARARITA.
(Знаки, выполняемые при этом, должны быть знаками Торжествующего Сета и Бафомета. Сет тоже должен войти в круг. Пусть он причастится от Таинства, и пусть воспримет его в себя.)
Потом пусть [Адепт] скажет:
