Ты же не полностью проиграл, Акварелиста пришла второй и тебе полагается определенная часть выигрыша.
-- Второй! Почему мы не можем быть первыми? Почему нам нужно смотреть кому-то...
-- Тише, Фредерик, мы не одни. Посмотри-ка, на нас уже косятся. Прошу, не роняй своего достоинства. Ни один англичанин не стоит того, чтобы ты так сердился.
Аделаида улыбнулась, стараясь показать всем, что ничего серьезного не происходит.
-- Не я роняю свое достоинство, а наши скаковые менеджеры и жокеи.
-- Ну не повезло твоей Акварелисте, и бог с ней. Это же не конец света.
-- Я унижен, растоптан, уничтожен!
-- Скажешь тоже. Немного шампанского, и энтузиазм вернется к тебе. Поехали в 'La Suite'...
-- И что я буду отмечать? Мое поражение? Нет уж, я еду домой. Адель, ты со мной или с Бенн*?
-- Мама не оставит тебя.
-- С чего это я должна ехать домой? Я не хочу портить себе настроение. Я поеду с тобой, мой мальчик.
-- Как пожелаете, мадам Дюпен, - раздражительно бросил Фредерик и покинул трибуну.
Бенджамин был недоволен отъездом отца. Он хотел уехать из Longchamp не с матерью, а с какой- нибудь из здешних цыпочек. Но, похоже, сегодня ему не повезло.
-- Я оставлю тебя ненадолго, мама.
-- Куда ты, Бенн*?
-- Я ненадолго. Вернусь через минуту или две, - заверил он, не отводя взора от отдаляющейся шикарно одетой девушки.
Бенджамин поспешил за фифочкой и дошел до небольшой лужайки называемой, 'rond de presentation', где располагались сувенирные и информационные киоски. Здесь же можно было подкрепиться и бесплатно ознакомиться с программой скачек.
Преследуемая Бенджамином девушка подошла к одному из киосков и стала рассматривать сувениры на витрине. Дюпен, не раздумывая, подошел к ней и, воскликнув, 'Какая встреча, шер ами!', обнял ее. Она стояла в растерянности, пытаясь припомнить, кто этот молодой человек.
-- Ты не узнала меня, милая? - отстранившись от нее, спросил обиженно Бенджамин.
-- Простите, мсье, что-то не припомню.
-- Как?! Ты забыла своего лучшего друга? Ты ранила мне сердце!
-- Не стоит так огорчаться. Вы только напомните мне, и я обязательно припомню.
-- Санкт-Мориц, горнолыжный курорт в Швейцарии?
-- Никогда там не была.
-- Французский Куршавель?
-- Может, вы отдыхали в Австрии?
-- Слишком давно и уже забыл где.
-- Может вы просто обознались?
-- Но я же помню, что видел вас в лыжах, в шапочке и очках.
-- А как вас зовут, мсье?
-- Луи Бенджамин, мадмуазель, - поцеловав ей руку, представился Дюпен.
-- Увы, я никак не припомню вашего имени.
-- О, моя милая Мар*, это нестрашно. Я не в обиде на вас.
-- Мар*? Но меня зовут Джол*.
-- Правда? Неужели я обознался? Пардон, мадмуазель. Произошла ошибка, не буду отнимать ваше время.
Бенджамин отдалился от девушки и отправился обратно на трибуну. Джол* долго смотрела ему вслед завороженным взглядом, жалея, что упустила возможность пообщаться с таким красавцем.
Дюпен вернулся к матери и предложил ей уехать.
-- Ты такой же зануда, как твой отец, - недовольно отозвалась Аделаида. - Ну что тебе стоит еще немного посидеть? Мы с тобой видимся раз в месяц, а то и реже. А тебе совершенно не хочется пообщаться со своей матерью.
-- Ну почему же не хочется? Давай поедем куда-нибудь вместе, посидим, поговорим. Что ты здесь нашла? Только поле, лошади и помешанные от азарта зрители. Скукотище!
-- Хорошо, мой утонченный мальчик. Поедем, куда скажешь.
Аделаида взяла сына под руку, и они отправились на парковочную площадку. Среди черных шикарных автомобилей привлекал к себе внимание 'Ламборджини' ярко-желтой окраски, к нему и повел родительницу Бенджамин. Он откинул дверцу автомобиля вверх, помог матери сесть, и поехал в один из самых шикарных ресторанов Парижа 'La Suite'. Пообедав с матерью, он повез ее домой.
-- Может, заедешь завтра на обед?
-- Зачем?
-- Ты так давно не был дома.
-- Я слишком занят.
-- Чем это ты занят? Весь день без дела слоняешься по городу с дружками-лодырями. Пора бы тебе взяться за
