огражденная кольцом высоких опор.
— Хорошо. — Андерс направил луч фонаря в прикрытое шлемом лицо Мак-Джи. — Рик Дрейк на корабле?
— Нет, сэр.
— Тогда, где он?
— Не знаю. — Мак-Джи беспомощно моргал под ослепляющим лучом. — Видите ли, когда мы приземлились здесь, я был болен. Что-то случилось со мной. Рик ушел один. Он один раз вернулся, затем снова ушел. Это было очень давно. С тех пор он не возвращался, и я…
— Давно? — перебил Андерс. — Как давно?
— Точно не знаю. — Мак-Джи смущенно поежился. — Там, в космосе, мне не нужны часы. Я и без них определяю время. Но эта вещь, она вывела меня из строя, как только я взглянул на нее. И с тех пор, как мы попали сюда, я не чувствую времени…
— Хорошо, у меня есть часы, — перебил Андерс, не скрывая неприязни. — И судя по ним, вы лжете. Вы здесь недавно. Только пятнадцать часов тому назад, мы предупредили вас держаться подальше отсюда, и вы тогда находились в полумиллионе километров позади нас. Я хотел бы знать, как вам удалось опередить нас на этой ржавой старой посудине.
Мак-Джи пожал плечами.
— И у вас наверняка нет сити реактора? — настаивал Андерс. — Или другого супер двигателя? Того, что вы сняли с этого корабля, когда отвели его от столкновения с Фридонией?
— Вы ошибаетесь, капитан, — голос Мак-Джи звучал обиженно. — Когда мы спасали Фридонию, это был вовсе не корабль. Это была обычная сити планета, пока не произошел тот последний взрыв. Именно тогда со мной что-то произошло…
— Как вы добрались сюда так быстро?
— Не знаю. — Мак-Джи сощурился от бьющего в глаза света. — Мы никогда раньше не видели этого корабля. И на «Джейн» все тот же старый урановый реактор. Не знаю точно, который сейчас час, но даже не приземлялись до того утра первого апреля…
— Когда это было?
— Не знаю, капитан. — Мак-Джи выглядел больным и безучастным. — Но я думаю, что это было очень давно. Но не могу сказать, когда. Я ничего не знаю. Из-за этой машины я заболел…
— Я тоже, — иронично усмехнулся Андерс. — Но могу с уверенностью сказать, что то первое апреля было почти год назад. П'тому что по моим часам сегодня март.
— Думаю, что ваши часы неправильные, — тихо настаивал Мак-Джи. — Потому что я уверен, что было первое апреля, когда мы приземлились здесь, и что с тех пор произошло много событий. Я был болен и не мог покинуть корабль. Но Рик обнаружил этих мятежников, которые опередили нас…
— Что это значит?
— Не знаю, сэр. — Мак-Джи снова поежился. — Я только знаю, что они были еще в космосе, когда мы приземлялись здесь, но они каким-то образом пришли первыми. Рик нашел их здесь уже мертвыми…
— Н'верное, фон Фалькенберг обнаружил эту штуку и потерял здесь своих людей еще до взрыва, — перебил Андерс. — Просто не знаю, как наши агенты ничего об этом не доложили — может, он подкупил их, поделив с ними часть добычи! Только так это все можно объяснить. Если фон Фалькенбергу удалось уйти с достаточным количеством информации…
— Но ему не удалось уйти, — пропел Мак-Джи. — Рик сказал, что он погиб на борту своего корабля.
— Да? Что случилось с крейсером?
Шлем Мак-Джи слегка склонился в сторону гигантского желоба.
— Нет! — вскрикнул Андерс. — Хотя эта штуковина может перемолоть броню так же легко, как метеор. — И снова острый луч его фонарика вонзился в лицо астерита. — Откуда вы знаете?
— Рик нашел фотоаппарат. — Маленький человечек кивнул в темноту. — Он лежал возле космонавта, зажатого автоматической дверью. На пленке «Персей». Разбитый в кучу металлолома. Но Рик узнал его. Он думал, что это вы разгромили его.
— Мы вели перестрелку с каким-то кораблем. — Андерс неуверенно кивнул. — Но что случилось с этим кораблем?
Мак-Джи снова кивнул в сторону желоба.
— Рик думал, что это вы столкнули его туда, — сказал он. — На пленке был кадр, как три человека с тестирующими ружьями покидали «Персей». Они пришли сюда. Крейсер следовал за ними. Он был сильно поврежден последними выстрелами, хотя, когда они выходили, крейсер был в полном порядке. Он попал в этот желоб. Полагаю, что фон Фалькенберг не предполагал, что это за мясорубка.
— Понятно, — недоверчиво забормотал Андерс. Несмотря на все эти временные несоответствия что-то в рассказе Мак-Джи о судьбе повстанцев вызывало доверие молодого офицера. Он смущенно повернулся, осветив груды руды слабым светом фонарика. Он осмотрел покосившийся набок корпус «Прощай, Джейн», затем перевел взгляд на девушку и наконец опять на Мак-Джи.
— Так что случилось с Риком?
— Не знаю. — Грубые черты лица астерита сморщились в выражении крайнего волнения. — Он ушел задолго до того, как вернулся назад с пленкой. Мы смотрели ее, затем он напоил меня чаем, перекусил сам и опять ушел. Я был еще слишком слаб и остался здесь ждать его. Потом я заснул. Когда я проснулся, мне было уже легче. Мне кажется я начинаю привыкать к своему новому состоянию. Я начал было искать Рика, когда увидел ваши огни.
— В каком направлении он ушел?
— Туда вниз. — Взлохмаченная желтая шевелюра сделала неопределенный жест в шлеме. — Он знал об этом желобе. Он надеялся найти какой-то безопасный путь, но он уже далеко ушел. Просто и не знаю, как далеко…
Тихий голос Мак-Джи настороженно угасал.
Андерс не сводил глаз с астеритов. Нескладный лишенный всякой логики рассказ Мак-Джи никак не прояснял ситуацию, но Андерс чувствовал, что Анна верила каждому слову. Она не проронила ни звука, но он ощущал ее напряженную враждебность. Он не знал, что делать дальше, и в то же время понимал, что любое проявление колебания или неуверенности станет для него роковым.
— Инт'ресно, — холодно бросил он. — М'жет даже это и правда. Но все равно я хочу осмотреть ваш буксир. Так что, пожалуйста, повернитесь.
Дулом своего оружия он показал направление. Я отключу батареи ваших костюмов во избежании всяких неприятностей во время моего отсутствия. И мне понадобятся ключи, Мак-Джи. Извините, мисс О'Банион.
Они покорно отвернулись. Ни один, ни другой не проронили ни слова, пока он отключал их скафандры. Его почему-то раздражало покорное молчание девушки.
— Ждите здесь, — насмешливо приказал он. — Я не долго.
Он зашел на борт буксира и осторожно осмотрел его. Рика Дрейка там не было. На столе его тесной каютки он нашел трехмиллиметровую камеру и самопроявляющуюся пленку. Он задержался, чтобы просмотреть ее. Он увидел, как изуродованный корпус «Персея» спускается по темному желобу, рассыпаясь в молекулярную пыль. Это подтверждало версию Мак-Джи, которая тем не менее продолжала казаться невероятной.
Поддаваясь внезапному чувству, что он что-то пропустил, Андерс перемотал пленку к первым кадрам. Мятежных космонавтов, покидавших борт еще не поврежденного «Персея» снимали из космоса. Увешанные тестирующими ружьями и прочим снаряжением, они осторожно приближались к загадочному кораблю.
Ему было страшно осознавать, что этих людей уже нет в живых, один из них, владелец камеры, был раздавлен автоматической дверью. Другой, самый маленький из них, разрезан напополам невидимым лезвием. Гигант, носивший пятый размер костюма, попал в ловушку своей собственной добычи.
Его внезапно пронзило болью чувство, что не знал этого гиганта и разрезанного малыша. Под обезличивающими распухшими от воздуха скафандрами, проглядывали смутно знакомые черты. Где-то он уже видел этот неуклюжий жест, которым гигант направлял свое тестирующее ружье, и эту покорную походку следовавшего за ним коротышки.
Нахмурившись он снова и снова вглядывался в кадры пленки, стараясь рассмотреть черты их лиц.
