Два месяца спустя, после нескончаемого потока молчаливых посыльных, которые приносили на утверждение черновые проекты договора, потом приходили снова, чтобы забрать уточнённый вариант, возвращались с контрпредложениями, опять уходили с переработанными вариантами, снова приходили наконец с подписанным Деметром окончательным договором и ждали, пока Талбо изучал и подписывал этот окончательный вариант — два месяца спустя последний, немой посланник принес карту. Талбо проследил, чтобы финальная выплата «Консультационной службе» была произведена в тот же самый день, и больше не пытался понять, в чём заключается ценность пятнадцати вагонов кукурузы — выращенной так, как это делают только зуни[4].
Два дня спустя он прочитал небольшую заметку в «Нью-Йорк Таймс», в которой сообщалось, что из железнодорожного тупика неподалеку от Альбукерке таинственным образом исчезли пятнадцать вагонов с фермерской продукцией. Начато официальное расследование.
Карта была очень подробной и казалась точной.
Талбо потратил несколько дней на изучение «Анатомии» Грэя, а когда убедился в том, что Деметр и его компания честно заработали те безумные деньги, что он им заплатил, сделал междугородный звонок. Телефонистка дальней связи переключила его на внутреннюю, и он стал ждать, предварительно подробно объяснив, что ему требуется, — в трубке потрескивали разряды статического электричества. Талбо настоял на том, чтобы в Будапеште, на другом конце провода, прозвучало ровно двадцать гудков, вдвое больше, чем оператор имел право предоставить одному клиенту. Трубку взяли на двадцать первый гудок. Каким-то чудом пропал фоновый шум, и Талбо услышал голос Виктора, да так чётко, точно тот был с ним в одной комнате.
— Да! Алло! — Нетерпеливый, как всегда сердитый голос.
— Виктор… это Ларри Талбо.
— Ты откуда звонишь?
— Из Штатов. Как ты?
— Занят. Тебе чего?
— У меня есть один проект. Я хочу нанять тебя и твою лабораторию для его выполнения.
— Об этом забудь. Я подошёл к завершающей стадии своей работы и никому не позволю мне мешать.
Талбо понял, что Виктор сейчас повесит трубку.
Он быстро проговорил:
— Сколько тебе нужно времени?
— Для чего?
— До окончания работ.
— Примерно ещё шесть месяцев, восемь или десять — если что-нибудь пойдёт не так.
Я же сказал: забудь, Ларри. Меня нет.
— Давай хотя бы поговорим.
— Нет.
— Я ошибаюсь, Виктор, или ты мне кое-что должен?
— Ты вспомнил о долгах после стольких лет?
— Долги вызревают с годами.
Наступило долгое молчание, Талбо слушал мёртвую тишину. В какой-то момент он даже подумал, что Виктор положил трубку. Наконец:
— Ладно, Ларри. Поговорим. Только тебе придётся приехать; я слишком занят, чтобы тратить время на самолёты.
— Прекрасно. У меня полно свободного времени. — Короткое молчание. А потом он добавил: — У меня нет ничего, кроме свободного времени.
— После полнолуния, Ларри. — Виктор произнёс это, старательно выделяя каждое слово.
— Естественно. Встретимся там, где в прошлый раз, в то же самое время, тридцатого числа. Помнишь?
— Я помню. Хорошо.
— Спасибо. Я очень тебе признателен.
Ответа не последовало.
— Как твой отец? — мягко спросил Талбо.
— До свидания, Ларри, — ответил Виктор и повесил трубку.
Они встретились тридцатого числа, в безлунную ночь, на барже с мертвецами, которая курсировала между Будой и Пештом. Ночь выдалась подходящей: пронизывающий холодный туман, словно трепещущее покрывало, ниспадал на Дунай.
Старые приятели пожали друг другу руки, спрятавшись за дешёвые деревянные гробы, и, поколебавшись несколько секунд, всё-таки обнялись, точно братья. Баржу освещал тусклый старый фонарь и ещё несколько бортовых огней, в их свете улыбка на лице Талбо казалась напряжённой. Он сказал:
— Ладно, давай выкладывай, ждать больше нечего.
Виктор ухмыльнулся и зловеще прошептал:
И даже тот, кто сердцем чист
И вознесёт пред сном молитву,
Вдруг станет волком, если ярость его погубит душу,
И серп луны в осеннем небе засияет.
Талбо поморщился:
— И другие песни из того же альбома.
— Ты по-прежнему возносишь молитвы пред сном?
— Перестал, когда понял, что это не помогает.
— Понятно. Мы что, забрались сюда, чтобы заработать воспаление легких, обсуждая рифмы?
На измученном лице Талбо появилось грустное выражение:
— Мне нужна твоя помощь, Виктор.
— Я готов тебя выслушать, Ларри. Но сомневаюсь, что смогу сделать что-нибудь ещё.
Талбо обдумал его слова и сказал:
— Три месяца назад я обратил внимание на объявление в «Форбсе», это журнал для бизнесменов. «Консультационная служба». Всё было сформулировано весьма хитроумно, очень сдержанно, мелким шрифтом напечатано в месте, которое не сразу бросается в глаза. Понятно только тому, кто знает, как прочитать. Не стану тратить время на ненужные подробности, но дальше всё было следующим образом: я ответил на это объявление, осторожно, но так, чтобы они смогли меня понять, намекнул на свои проблемы. Упомянул солидные деньги. Я надеялся. Так вот, у меня получилось. Они прислали письмо, в котором назначили встречу. Я подумал, что это вполне может оказаться ещё одним пустым, ложным следом… Одному Богу известно, сколько их уже было.
Виктор закурил «Чёрно-золотые собрани», и едкий дым поплыл в туманную ночь.
— Но ты всё равно пошёл.
— Пошёл. Очень необычный внешний вид, сложная система безопасности; у меня возникло ощущение, почти уверенность, что они прибыли, ну… не знаю, откуда или из какого времени…
Неожиданно во взгляде Виктора появился живой интерес.
— Ты сказал «из какого времени»? Путешественники во времени?
— Понятия не имею.
— Любопытно, я всё время предполагал, что такое должно когда-нибудь случиться.
Потому что это неизбежно. Они обязательно должны были бы объявиться.
Он замолчал, задумался. Талбо вернул его к действительности.
— Я не знаю, Виктор. Честное слово, не знаю. Однако сейчас меня беспокоит не это.
— Ах да. Верно. Прости, Ларри. Продолжай. Ты с ними встретился…
— С человеком по имени Деметр. Мне кажется, тут прячется ответ. В его имени.
Тогда мне это в голову не пришло. Деметр… Когда-то в Кливленде, много лет назад, я знал одного владельца цветочной лавки с таким же именем. А потом я заинтересовался этим вопросом и выяснил, что так звали богиню земли в греческой мифологии… Ничего общего. По крайней мере, так мне кажется.
