А

ручей Белый и до магистральной дороги на Четвёртый Бастион, сквозь разрывы в прогнившем, ржавом проволочном заграждении, сквозь беспорядочные заросли диких кустарников, медленно пробираются два любопытных существа.

Идущий впереди – меньшего размера, примерно с кошку. Второй почти в два раза больше. Первый, постоянно вертит головой из стороны в сторону. Присматривается, прислушивается, принюхивается. Перламутр неба отблёскивает в огромных глазах его треугольной головы. В хрупких руках его тонкая, короткая пика. Четыре тонких же ноги изящно несут худое, недлинное тело. Движения его быстры, но осторожны. Осторожны более чем быстры.

Второй, несмотря на свои крупные размеры, шагает плавно и бесшумно. Во всех его движениях ощущается сила и уверенность в себе. Он спокойно и неторопливо идёт вслед за первым. Неторопливость его обманчива, в отличие от спокойствия – он небрежно перехватывает стремительно спружинившую ветку кустарника, неаккуратно отпущенную лидером. Крепкие руки его пусты, но на спине могучего туловища, надёжно и аккуратно притороченный, поблескивает острый топор с удобной рукоятью.

Их можно было бы принять за живых существ, но это не так. Несмотря на мягкость осмысленных движений и живой взгляд, сущность их механического происхождения налицо. Их можно было бы принять за управляемых дистанционно роботов, но и это не так. Робот не будет чесать затылок или рассеяно пытаться поковырять в носу.

Идущие по сталкерской тропе – дроны, электронно-механическое продолжение человеческого «я», удалённое от него на большое расстояние и живущее по своим электронно-механическим законам с человеческой логикой. Они идут сквозь утренний сумрак, расталкивая предрассветный туман. И туман равнодушно расступается перед ними и смыкается позади. И ему нет никакого дела до того, куда и зачем они идут.

Не прошло и пятнадцати минут, как Мэт и Антон, преодолев древние проволочные заграждения на правом берегу ручья Белый, вышли на магистральную дорогу к Четвёртому бастиону. И сразу же увидели первую заставу Инквизиторов. Антон удивлённо посмотрел на заставу, на холм, на тропу-дорогу, и странное, чувство нереальности происходящего внезапно охватило его – театр. Он сидит в театре и смотрит на сцену, залитую сине-розовым светом софитов, слышит негромкий, ненавязчивый музыкальный аккорд и с замершим дыханием, любуется игрой великих артистов. Игрой, которой веришь сразу и беззаветно...

...Невысокий искусственный холм, увенчанный пулемётной башенкой без пулемёта, к холму примыкает деревянное строение по типу сарайки с приоткрытой дверью. У подножия тлеет небольшой костёр. У костра двое дроннеров-разведчиков неспешно беседуют, посматривая на приближающихся путников. Дорога огибает блок-пост и теряется в сумрачном тумане западной части Острова. Так далеко на запад ни Антон, ни Мэт ещё не заходили.

– Кому не спится в ночь глухую? – остроумно вопрошает один из сидящих, слегка приподнявшись на механическом локте. – Чего это вы, хлопчики, шастаете, в такую рань?

– Батька позвать? – негромко спрашивает у первого второй, изображая попытку подняться.

Первый небрежно отмахивается и выжидающе смотрит на подошедших Антона и Мэта.

– У нас пропуск, – говорит Антон и протягивает ему пластиковую карточку, исцарапанную корявым подчерком.

– Ты дывы, у хлопчиков с востока и аусвайс е! – делано удивляется тот. Затем берёт карточку и внимательно просматривает её в свете костра. – Так, выдана... так... подателям сего… уплатившим подорожный сбор, в размере… нормально, так… Грицюком…, ну, так. Грицюком, это нормально. Это – можно пропускать. Ребята – туристы. Это не запрещено. Только вот почему, друже, у вас за экологию не уплачено, а?

– За что-о? – искренне удивляется Антон.

– А вы шо думали? Вы тут шо, будете экологию нам задарма нарушать? Ни, нэ выйдэ. Платите за экологию, иначе повертайтэ до дому.

– Что за бред? – энергично возмущается Антон. – Про экологию нам ничего не говорили. Какая на хрен экология на Острове?

– А вы не оскорбляйте, мы при исполнении! И не выражайтесь, цэ нэ культурно. У вас, может, и нету экологии, а у нас есть. Не нравится – сидите у себя, и к нам не лезьте.

– Мы по Конвенции имеем право, ходить по всему Острову, кроме Военной Зоны! – продолжает бурно негодовать Антон. – Вы явно превышаете свои полномочия! Я вам пропуск показал – пропускайте!

– Так я пойду, Батька позову, – ворчит, приподнимаясь второй, но первый снова останавливает его нетерпеливым жестом.

– Вы вступили на территорию Великих Инквизиторов Стального Клинка, и здесь всякой кац… восхидной морде качать права не полагается. Или платите за экологию, или проваливайте себе обратно за кордон.

Костёр потрескивает и дымит, искры из него срываются и улетают в предрассветное небо, к затухающим искрам звёзд и тухнут сами, так и не успев долететь до своих небесных сестёр. Мэт нетерпеливо переминается с ноги на ногу и негромко кашляет:

– Валетчик, может, я…

– Ладно, ладно, давайте ваш счёт. Мы заплатим за вашу дурацкую экологию! Сколько там надо?

– Тридцать центив. И напрасно вы лаетесь – все платят, и никто не возмущается. У нас в Землях порядок твёрдый. Цэ нэ ваша анархия.

– Валетчик…

– Мэт, уже идём. Вот вам перевод. Надеюсь, у вас всё, мы можем идти?

– Погодьтэ, сейчас поставлю штамп.

Инквизиторский охранник делает в пропуске фигурную просечку и возвращает его Антону:

– Дальше пойдёте – с дороги не свертайтэ. Там кругом минные поля. И к Бастиону близко не подходите. Там везде охраняемая зона, бо дюже там опасно. Особливо для таких..., – и он неопределённо вертит в воздухе разведёнными в стороны пальцами своей трёхпалой клешни.

Антон, молча, забирает пропуск, кивает Мэту, и они продолжают свой путь по предрассветному Острову на Запад. Придорожный костёр и недружелюбные стражники неспешно скрываются в утреннем сумраке и снова они остаются одни перед всеми опасностями Острова, затерянного в огромном океане, на маленькой планете. Антон гордо встряхивает головой – к чёрту инквизиторов, к чёрту их надуманную экологию! Вперёд на запад, к блистающим перспективам, туда, где их ждут интересные приключения, удача и слава. Вперёд за несметными сокровищами и бесценными артефактами. Вперёд, и к дьяволу сомнения! Надо только не побояться и достать свою удачу из недр загадочного Четвёртого Бастиона и обеспечить себя счастьем на всю жизнь... «Что наша жизнь? Игра...»

За постом дорога тянулась, петляя среди невысоких каменистых бугров, затянутых колючей проволокой, в обрамлении редких чахлых кустарников. В прозрачном утреннем воздухе зависла плотная, звенящая утренняя тишина, которую не смогла надолго нарушить даже интенсивная дискуссия на блок-посту. Минут десять они шли, молча, настороженно посматривая по сторонам. В свете начинающейся утренней зари, сквозь лёгкий, рассеивающийся туман то слева, то справа, то и дело проступали, то ржавые искорёженные остовы решетчатых конструкций непонятных сооружений, то вывороченные бетонные плиты или даже целые каменные блоки из разрушенных сооружений непонятных конструкций. И воронки. Маленькие и большие, глубокие и почти слившиеся с землёй. В основном очень старые, но иногда попадались и совсем свежие. Очевидно, эта местность значительное время подвергалась интенсивному артиллерийско- миномётному обстрелу и бомбово-штурмовым ударам. То ли в бытность свою полигоном, то ли в ещё более ранний, военный период.

Антон остановился и поднял с обочины небольшой угловатый камень неопределённого, в слабом утреннем освещении, цвета. Постучал по нему своей клешнёй и сказал слегка ухмыляясь:

– Железный. Тут, наверное, каждый второй камень железный. Я уже такое видел однажды. Когда был на экскурсии в Севастополе, на Тридцать Пятой Батарее. Там тоже, плотность обстрела была – дай боже. В смысле – не приведи Господи. По сей день кости героических защитников и на поверхности, и в подземных сооружениях встречаются. Вечная им память и слава.

Мэт удивлённо на него посмотрел, обычно он так не разговаривал.

– А эти паразиты со своей экологией... Вот, помяни моё слово, достанут они нас своим выпендрёжем. Уроды. Ну, пошли, чего стал? – и, не оборачиваясь, затрусил по утренней дороге к призрачно синеющим вдалеке контурам Четвёртого Бастиона.

Второй, встретившийся им на пути, блок-пост миновали без проблем. Возле покосившегося навеса, у погасшего костра, валялось в разных непотребных позах четыре средних дрона. Покинутый дрон стремится принять позу покоя и перейти в режим энергосбережения, по технико- экономическим соображениям. Поэтому было очевидно, что хозяева «дома», а столь непрезентабельные позы вполне соответствуют их состоянию – они были, что называется, пьяные в хлам.

Когда Антон и Мэт проходили мимо, один из охранников поднял покачивающуюся квадратную голову, поводил линзами глаз из стороны в сторону по диагонали, в бесполезной попытке сфокусировать мутное изображение, и невнятно просипел:

– Мыкола, цэ ты? – и без сил рухнул вновь.

– Надо мне было тех, первых, пристукнуть, – сказал вполголоса Мэт, когда пьяная застава исчезла за поворотом. – Не пришлось бы за ихнюю экологию деньги отдавать.

– Ладно, не переживай, – сказал Антон, – Педро обещал неплохо заплатить за установку маячков. Я внесу в счёт эти тридцать центов.

– Да мне не денег жалко. Противно же было смотреть, как они выделывались.

– Каждый играет, как