Джинксианин может поджидать снаружи. Он мог уже понять правду.
Дверь отварилась… Капитан Кидд легко нашелся – бесформенная бегущая тень и бешеный громовой голос: «Ложитесь, болваны! Это нападение!». Не догадался. Ему бы следовало знать, что полиция Нашего Достижения пользуется станнерами.
Манн включил подъемник на полную мощность.
Подъемная сила подхватила его под мышки. Стандартные два «же» заставили его кровь прилить к ногам, унося его в верх с ускорением, вчетверо превышающим гравитацию Чудестрана. Внизу взорвался ствол последнего фазовика, Манна качнуло взад-вперед и стало темно и тихо.
Он установил склонение так, чтобы скользить почти прямо вперед. Под ним проносилась темная земля. Манн летел на северо-восток. За ним никто не гнался. Пока.
Люди Капитана Кидда должно быть убиты, ранены или по крайней мере оглушены после того, как костер взорвался им в лицо. Капитан Кидд, надо ожидать, пустится в погоню, но джинксианину его не догнать. Все подъемники, в общем схожи, а Манн легче джинксианина.
Манн летел на северо-восток, держась очень низко, так как знал, что единственные элементы ландшафта, достаточно высокие, чтоб он мог об них разбиться, это пики на западе. Когда он перестал видеть корабельные огни, то повернул на юг, по-прежнему на небольшой высоте. За ним все еще никто не гнался. Манн рад был, что прихватил шлем: глаза его были защищены от ветра.
Проснулся он на голубой заре. Небо было темно-темно-синим и свет вокруг разливался тусклый, напоминающий лунный. Маленькая Мира повисла между двумя горными пиками в виде болезненно яркой точки с острие булавки величиной; достаточно яркой, чтобы прожечь дыру в человеческой сетчатке. Манн отвинтил шлем и опустил на глаза розовые очки. Стало еще темнее.
Он высунул нос из желтого мха. Равнина и небо были чисты от людей. Пираты, наверное, уже выступили на поиски, но сюда они, должно быть, еще не добрались. Пока что хорошо.
Вдалеке на равниной горел огонь. Фазовое дерево, лишенное корней и цветов, быстро поднималось в черное небо, удерживаемое деревянистыми выступами у основания в ненадежном аэродинамическом равновесии. За ним тянулся белый шнур дыма. Когда дым оторвался, дерево стало невидимым… до тех пор, пока, много выше, е вспухло вдруг белое облачко, словно выстрел из зенитки. Теперь семена будут расплываться по небу.
Ричард Манн улыбнулся. Поразительно, как фазовые деревья приспособились к утрате хозяев. Рабовладельцы выращивали обширные плантации таких деревьев, пользуясь твердыми сердечниками- ракетами, одетыми живой корой, чтобы поднимать свои корабли там, где ядерный двигатель мог бы причинить вред. Но деревья воспользовались ракетами для размножения, распространяя свои семена все шире и шире, чем любое растение до них.
Ну что ж… Манн зарылся поглубже в пушистую желтую массу и принялся обдумывать следующий шаг. Теперь он был с точки зрения человечества в целом героем. Он нанес существенный ущерб пиратскому экипажу. Когда высадится полиция, он может рассчитывать на награду от кукольников. Следует ли ему поставить на это или сделать ставку повыше?
Конечно, груз «Владыки кукол» был немалой ставкой. Но даже если он сумеет его захватить, что само по себе казалось невероятным, то как его втиснуть в свой корабль? Как удрать от полиции Нашего Достижения?
Нет. На уме у Манна была другая ставка, не менее ценная и бесконечно более легкая для достижения.
Чего Капитан Кидд, по-видимому, не понял, это того, что шантаж для кукольников не аморален. Существуют хорошо выработанные правила ведения дела, при которых шантаж вполне безопасен, как для шантажиста, так и для жертвы. Два из них – шантажист должен согласиться на стирание части своей памяти и передать жертве все улики. Манн готов был на это, сумей он заставить Капитана Кидда сказать ему, как найти систему кукольников.
Но как это сделать?
Ну, он знает одну вещь, неизвестную джинксианину.
Малая Мира быстро восходила по голубой дуге – дырка в ад. Манн остался там, где был, незначительным пятнышком в желтой растительности под одним из пиков, замеченных Капитаном Киддом прошлым вечером. Шпиль был в добрых полмили высотой. Искусственное сооружение такого размера показалось бы непомерно огромным любому, кроме землянина. Манну было не по себе от того, как они нависали над ним. По форме шпиль был ровным конусом с основанием около трехсот футов в поперечнике. Поверхность у основания была серой и гладкой на ощупь, как полированный гранит.
Желтая растительность густым, неровным ковром распространилась вокруг шпиля кругом в полмили диаметром и футов десяти толщиной. Вокруг основания шпиля этот слой подымался, образуя толстый, высокий «воротник». При ближайшем рассмотрении слой этот даже не был образован отдельными растениями. Он казался чем-то средним между мхом и шерстью, окрашенным в кричаще-желтый цвет.
В нем было удобно прятаться. Не вполне, конечно: теплоискатель выудил бы его в мгновение ока. Прошлой ночью Манн об это не подумал, а теперь его это беспокоило. Не стоит ли выйти и попытаться добраться до моря?
На корабле теплоискатель есть наверняка, но не портативный. Портативный теплоискатель был бы оружием, прицелом ночного боя, а оружие, применимое на войне, уже некоторое время было вне закона в человеческой части космоса.
Но «Владыка кукол» мог сделать остановку где-нибудь еще, чтобы обзавестись подобными приборами. На Кзинти, например.
Глупости. К чему бы Капитану Кидду понадобилось портативное оружие с ночным прицелом? Уж конечно, он не ждал, что кукольники вступят с ними в рукопашную! Станнеры – вполне гуманное оружие, даже пираты не посмеют убить кукольника, а Капитан Кидд не был обыкновенным пиратом.
Очень хорошо. Радар? Ему стоит лишь поглубже зарыться в мох-мех. Визуальные поиски? То же самое. Радио? Заметка на память: ничего не передавать.
Заметка на память? У него в шлеме имелся диктофон. Манн выкопал шлем из моха-меха под собой и воспользовался им.
Летящие фигуры. Манн долгую секунду следил за ними, пытаясь определить джинксианина. Их было всего четверо, и Капитана Кидда среди них не оказалось. Все четыре летели к северо-западу от него, направляясь на юг. Манн нырнул в мох.
– Привет, Богат Эй.
Голос был тихий, изменившийся от ярости. Манн почувствовал, как шок прошел по телу, заставив каждый мускул сжаться от страха смерти. Голос доносился у него из-за спины!
Из шлема.
– Привет, Богат Эй. Догадываешься, где я?
Манн не мог его отключить. Радио в шлеме скафандра было устроено так, чтобы не выключаться – обычная мера безопасности. Если бы нашелся такой дурак, которому на безопасность наплевать, он мог бы встроить туда «внешний» выключатель, но Манн никогда не испытывал в этом потребности.
– Я у тебя на корабле и пользуюсь линией связи «корабль – скафандр». Недурную шутку ты выкинул этой ночью. Я даже не знал, что такое фазовые деревья, пока не высмотрел это в твоей библиотеке.
Ему придется все это терпеть. Какая жалость что он не может ответить.
– Ты убил четверых моих людей, а еще пять я уложил в баки медицинских автоматов. Зачем ты это сделал, Богат Эй? Ты ведь должен был знать, что мы не собирались тебя убивать. К чему это? На наших руках нет крови.
«Лжешь», – мысленно ответил Манн передатчику. Во время рыночных кризисов всегда умирали люди. А те, кто выжил – несут на своем горбу их тяжесть. Знаешь ли ты, что значит внезапно обнищать и не уметь жить в нищете?
– Я полагаю, ты чего-то хочешь, Богат Эй. Отлично. Чего? Денег, что у меня на борту? Это смехотворно. Тебе никогда не пробраться внутрь. Хочешь выдать нас за вознаграждение? Черта с два. У тебя нет оружия. Если мы найдем тебя теперь, мы убьем тебя.
Четверо поисковиков ушли далеко на запад, их головные лампы разливали в синей дымке яркий желтый свет. Теперь они были неопасны. Какая жалость, что им и их товарищам пришлось включиться в
