– Я уверена, что мы летим правильно, – сказала Маграт.
– Их со всех сторон окружали обледенелые скалы. Ведьмы мчались по лабиринту похожих друг на друга извилистых узких ущелий.
– Да-а-а… – протянула матушка Ветровоск.
– Сами же не дали мне подняться повыше, – напомнила Маграт.
– Через минуту снег повалит, – заметила нянюшка Ягг.
День клонился к вечеру. Свет сочился прочь из горных долин, как сладкий крем из пирожного.
– Я думала… здесь будут деревни и всякие поселения, – призналась Маграт. – И мы сможем накупить там разных забавных сувениров, а потом найти пристанище в какой-нибудь грубой деревенской хижине.
– Здесь и тролля-то днем с огнем не сыщешь, – фыркнула матушка.
Три помела скользнули в голую долину – сущую царапину на теле гор.
– Колотун-то какой! – поежилась нянюшка Ягг. Но потом улыбнулась. – Кстати, а почему их называют грубыми?
Матушка Ветровоск слезла со своего помела и оглядела окрестные скалы. Затем подняла камень и понюхала его. После чего подошла к куче щебня, которая, на взгляд Маграт, ничем не отличалась от любой другой кучи щебня, и потыкала ее ногой.
– Гм-м, – сказала она.
На ее шляпу спланировали несколько снежинок.
– Так, так, – сказала она.
– Матушка Ветровоск, что ты делаешь? – спросила Маграт.
– Размышляю.
Матушка подошла к скальной стене долины и двинулась вдоль нее, приглядываясь к каменной поверхности. Нянюшка Ягг присоединилась к ней.
– Здесь? – спросила нянюшка.
– Вроде бы.
– А не высоковато для них, как думаешь?
– Да эти дьяволята куда хошь заберутся. Один как-то аж в моей кухне объявился, – поделилась своим опытом матушка. – Вдоль жилы, говорит, шел.
– Да, это их хлебом не корми… – подтвердила нянюшка.
– Может, вы мне все-таки объясните, что вы там делаете? – встряла Маграт. – Что такого интересного в куче камней?
Снег повалил сильнее.
– Это не камни, это отвалы, – сообщила матушка Ветровоск.
Она дошла до гладкой оледенелой каменной стены, по мнению Маграт, ничем не отличающейся от любой другой, которые здесь в горах присутствовали повсеместно, и замерла, будто прислушиваясь.
Затем отступила на шаг, резко стукнула по камню палкой своего помела и громко изрекла следующее:
– А ну открывайте, безобразники низкорослые! Нянюшка Ягг пнула в каменную стенку сапогом. Та ответила пустым звуком.
– Здесь люди с холоду загинаются, а вы там прячетесь! – добавила она.
Некоторое время ничего не происходило. Потом кусок стены вдруг сдвинулся на несколько дюймов внутрь. Маграт заметила, как в образовавшейся щели блеснул подозрительный глаз.
– Ну чего вам?
– Гномы? – удивилась Маграт. Матушка Ветровоск нагнулась так низко, что ее нос оказался на одном уровне с глазом.
– Меня зовут, – сказала она, – матушка Ветровоск.
Она снова выпрямилась, На лице ее играла самодовольная улыбка.
– И что с того? – раздался голос, выходящий откуда-то из-под глаза.
Лицо матушки буквально окаменело. Нянюшка Ягг слегка подтолкнула подругу локтем.
– Должно быть, мы подальше, чем в пятидесяти милях от дома, – покачала головой она. – Наверное, в здешних краях о тебе и слыхом не слыхивали.
Матушка Ветровоск снова нагнулась. С ее шляпы посыпались снежинки, успевшие примоститься на широких полях.
– Тебя я ни в чем не виню, – сказала она, – но у вас тут должен быть король, так вот просто пойди и скажи ему, что, мол, явилась матушка Ветровоск, ладно?
– Он очень занят, – ответил голос. – У нас тут кое-какие неприятности.
– Значит, вряд ли ему нужны еще проблемы, – уверенно кивнула матушка.
Несколько мгновений невидимый собеседник размышлял над этими словами.
– Мы установили на двери заклинания, – наконец мрачно заявил он. – Невидимые руны. Знаешь, сколько нынче стоят хорошие невидимые руны?!
– Вот еще, стану я читать, что вы там у себя на дверях понаписали! – фыркнула матушка. Говорящий заколебался.
– Значит, говоришь, Ветровоск?
– Ну да. Начинается с буквы «В». Как и слово «ведьма».
Каменная дверь затворилась. Теперь ее можно было различить лишь по тонюсенькой трещинке в скальной стене.
Снег тем временем повалил вовсю. Матушка Ветровоск, чтобы согреться, принялась подпрыгивать на месте.
– Вот они, твои чужеземцы, – сказала она, обращаясь ко всему заледеневшему миру в целом.
– Вряд ли этих гномов можно назвать чужеземцами, – возразила нянюшка Ягг.
– А как еще их называть? – удивилась матушка. – Гном, который так далеко живет, самый что ни на есть настоящий чужеземец. В этом-то чужеземство и заключается.
– Вот как? Забавно, никогда бы не подумала, – ответила нянюшка Ягг.
Они смотрели на дверь. В темнеющем воздухе из их ртов вырывались маленькие облачка пара. Маграт, глядя на каменную дверь, заметила:
– Что-то не видно никаких рун.
– Само собой, – хмыкнула нянюшка. – Они ж невидимые.
– Вот именно, – поддержала матушка Ветровоск. – Сама, что ли, не понимаешь? Дверь снова приоткрылась.
– Я поговорил с королем, – сообщил голос.
– И что он? – с надеждой спросила матушка.
– Дословно он сказал: «О нет! Только этого мне не хватало!»
Матушка Ветровоск просияла.
– Так я и знала, что он слышал обо мне, – довольно промолвила она.
Как у цыган не меньше тысячи своих королей, так их не меньше тысячи у гномов. Только у гномов слово «король» означает скорее что-то вроде «старшего инженера». А вот королев у гномов не бывает. Гномы вообще очень неохотно говорят о своей половой принадлежности, которую многие из них считают делом не больно-то важным по сравнению с такими серьезными вещами, как, например, металлургия или гидравлика.
Здешний король стоял в гуще толпы что-то выкрикивающих горняков. Он[10] взглянул на ведьм с выражением утопленника, которому предлагают стакан воды.
– Вы что, действительно так хороши, как говорят? – хмуро поинтересовался он.
Нянюшка Ягг и матушка Ветровоск переглянулись.
– Сдается мне, Маграт, это он тебя имеет в виду, – сказала матушка.
– У нас в девятой штольне только что произошел обвал, – продолжал король. – Худо дело. Мы лишились очень перспективной жилы золотоносного кварца.
Один из стоящих рядом с ним гномов что-то шепнул ему на ухо.
