парусиной.
– Твое дело, верить нам или нет. Только никакой платины мы не воровали.
– Что и говорить, на воров вы не похожи. Но теперь такие времена, что самый последний вор или казнокрад имеет вид очень порядочного человека. Идет такой, и перед ним хочется шляпу снять. А он, оказывается, вор. Вот так.
Леддрел отвернул уголок парусины и посмотрел на рыбака. В предрассветной мгле можно было разглядеть только его бородатый профиль, штурвал и тлеющий огонек в трубке.
– Честно говоря, мы, конечно, кое-что украли, – признался Леддрел.
– Да-а? – протянул старик.
– Да. Но за это воровство нам нужно сказать спасибо.
– Что-то непонятно.
– Ну, что бы ты сказал, если бы кто-то украл страшный яд, который хотели разбойники применить против честных людей?
– Я бы сказал спасибо.
– Кому?
– Тому, кто его украл.
– Ну, так вот и говори нам спасибо.
Старик с минуту помолчал.
– Что же это за страшный яд? – спросил он.
– Как тебе объяснить… Такого еще на свете не было. Ты когда-нибудь видел, как умирают люди? Например, как умирали твои родственники?
– Ого, сколько угодно! Десять лет назад умерла моя жена. После старший брат, Антуан. Да разве всех перечислишь…
– Ты видел, как они умирали?
Старик долго молчал.
– Ты видел, как умирали твои родные и близкие?
– Разве такое стоит вспоминать, – задумчиво произнес он.
– И все же постарайся вспомнить.
– Ну, вспомнил, – нехотя пробормотал старик и повернул катер поближе к берегу.
– Ты обратил внимание, что когда человек умирает, то есть такой последний момент, когда он как будто вздрогнет, как будто по нему пройдет электрический ток, и… конец. Обратил ты на это внимание?
– Точно. Только не очень-то приятно об этом вспоминать…
– Так вот, ученые установили, что это действительно так. В последний момент по нервам умирающего человека проходит электрический ток. Это вроде сигнала: «Кончай борьбу. Конец».
Старик молчал, только огонек в его трубке стал вспыхивать чаще.
– Ты понял, что я тебе говорю? – спросил Леддрел.
– Да, понял. Не очень все это приятно вспоминать… И неясно, откуда берется этот электрический ток.
– Как бы тебе объяснить… Он возникает глубоко в человеческом мозгу. Мозг – это хитрая штука. Он не только думает, но еще и следит за тем, как идут дела в человеческом организме. И, если дела идут из рук вон плохо и нет никакой надежды справиться с недугом, подается команда: «Глуши мотор, бросай якорь!» И все, как по команде, кончается.
Рыбак тихонько засмеялся:
– Хитро! И как люди до всего этого додумываются? Никогда не представлял, что такое может быть…
– А теперь слушай дальше. Представь себе, что кто-то разгадал, какую команду подает мозг всем частям тела о том, что пора отдавать концы. Узнав эту страшную тайну, можно подать точно такую же команду здоровому человеку. Как ты думаешь, что произойдет?
Старик резко повернулся и посмотрел на лежавших у борта людей:
– А разве эту тайну разгадали?
– Да.
– Кто?
– Мы.
– Для чего?
– Вначале просто так, ради науки. А после выяснилось, что эта тайна очень нужна военным. Сам соображаешь для чего.
Старик отвернулся, прибавил газ, и катер пошел быстрее. Горизонт стал совсем светлым, и суденышко вплотную прижалось к скалистому берегу.
– Не дай бог, если они вас поймают! – пробормотал старик. – А как они собираются передавать эту страшную команду людям?
– По радио…
– О господи! Будь оно проклято, это радио… – Помолчав, старик вдруг спохватился: – Нечего морочить мне голову! Ведь если они передадут по радио: «Фернандес, ложись в могилу!» я все равно их не послушаюсь!
Леддрел засмеялся. Возле него заворочался проснувшийся Дуглас.
– О чем вы болтаете? – спросил он сонным голосом. – Прохладно…
– Фернандес не верит, что можно по радио подать команду, чтобы он умер.
– Можно, Фернандес, можно. И даже очень просто. Но только ты эту команду ушами не услышишь, и не почувствуешь, и не поймешь. Это вроде азбуки Морзе. Точки, точки, точки, несколько сотен точек за одну-две секунды.
– Страшно! И как только до всего этого додумались…
Леддрел повернулся к Дугласу и сказал:
– Знаете, пока вы спали, я пришел к выводу, что импульсы «Д» легко можно подавить.
– Да?
– Представьте себе, что на сигнал «Отбой» вы наложите мощный белый шум, такой, что его величина будет больше амплитуды сигнала «Д», тогда смерть не наступит.
– Точно! И просто, как консервная банка! Скорее бы Свободный Берег!
Дуглас сладко потянулся. Стало совсем светло. Прямо над головой в бирюзовом небе плыли розовые облака. Появились первые чайки.
– В науке всегда так: одно и то же открытие может служить и добру и злу. Какой путь выбрать – это дело совести ученого. Вот доберемся до Свободного Берега…
Вдруг Кайстон резким движением откинул брезент и вскочил на ноги. Он стал посреди палубы, широко расставив ноги. Фернандес и привставший Леддрел уставились на него удивленными глазами.
– Ложитесь! Иначе нас заметят!
– Не могу… – прошептал Кайстон, и его лицо исказилось от ужаса.
– Что с вами, Даг? Да говорите же скорее!
– Дело в том… Дело в том, что я оставил на генераторе форму сигнала… Стоит его только включить…
Несколько минут все молчали. Кайстон яростно тер виски и бормотал проклятья. Фернандес пристально наблюдал за ним несколько секунд, а затем резко повернул штурвал и положил катер на обратный курс. Никто не произнес ни слова. Мотор затарахтел как сумасшедший, и лодка высоко подпрыгивала на гребнях волн.
– Нехорошо, нехорошо… – хрипел Фернандес. – Разве можно отдавать судьбу невинных людей этим кровожадным генералам… Нехорошо.
IV
