Лишь одноглазая лунаВ небо выкатит сполна,Я встаю без всякой лениИ сажаю в снег пельмени.Я одно лишь знаю средство,Как вернуть всем людям детство —Там в кустах, где гуще тени,Надо посадить пельмени.Пусть все психом называют,Всех соседей созывают,Но без всякого сомненьяВсе ж сажаю в снег пельмень я.Мне кричат: «Мартышкин труд!Здесь пельмени не растут!»Наплевав на настроенья,Все ж сажаю в снег пельмень я.Пусть меня ругают матом,Поливаю снег томатом,И без должного стесненьяВсе ж сажаю в снег пельмень я.Алексей, Уфа
Жила, не ведала, не знала,Что из себя я представляла.И вот теперь я перед вами —Знакомьтесь – Вешалка с ушами.Если хочешь рисовать,Надо в руки меня взять.Не бояться, не робеть,А творить и лицезреть.Выбирай, какие краскиТы захочешь при раскраске.Ну, давай, дерзай, а вдругИ получится, мой друг? Вот бежит твоя рукаПо бумаге, как река.Взмах один, и видишь вдруг —Появляется паук.Паутинку он плетет,Словно песенку поет.Взмах другой руки, и чудо —Листья падают на блюдо.Третий взмах, и что же это —Группа девушек в корсетахИсполняют пируэты.Ты художник – будь смелее,Выходи на ринг скорее.С кем бы ты хотел сразиться?Нужно только не лениться.Не жалеешь свой талант,Значит, ты почти Рембрандт.А подсолнухи, дружок,Пишет лишь один Ван Гог.Ус расчешешь на пробор —Будешь ты, как Сальвадор.Что Гоген – он на Таити,Пишет женщин с голой титей.Выбирай свой, новый путь,Будешь первым, не забудь!Ты в историю войдешьИ других всех обойдешь.Мой совет: не подражай,А рисуй, твори, дерзай!Рига
Разрумянясь в теплом паре,В ластах снова выхожу.В затрапезном пеньюареПринца сказочного жду.Кто-то мчится мне навстречу,Затаилась, тихо жду.Если снова не привечу,На охоту все – табу.Мимо… Я же все в засаде,Лужа плещет в уши мне.В водорослей вся рассаде,Не заметят в темноте.Чу, опять несется кто- то.Сердцу стало горячо,И в зобу дыханье сперто,Плюну раз через плечо.Мимо принцы пробегают…Верно, есть куда бежать.Я намеренье рожаюЛастом ухо почесать.Отшлифую лучше рожкиС чувством, с кайфом, не спеша.Глянусь в лужу – козья рожа,До чего ж я хороша!Мимо принцы пробегают.Дык нехай себе, беже.Меня, может, ожидаетТараканчик в неглиже.Ловлей блох не занимаюсь,Никуда я не спешу.Позитивно поощряюсь,Иду к цели, не дышу.Клара[1] с ТАКом помогаютМне картину рисовать.В главной роли я, блистая,Умы буду покорять! Вновь отброшу предрассудки,Буду счастлива. Ура!Минимум уж через сутки —Разрешаю, мне пора!Ижевск
Евро, money, баксы, теньге —Звон их мой ласкает слух.Когда чуешь запах денег,Так захватывает дух.Денег хочется мне снова.Чтоб мечту осуществить,Я уже на все готова —Даже лошадью побыть! Я могу скакать, как лошадь,Бить копытом, громко ржать.Я могу вам эту площадьВсю навозом закидать.Вляпавшись в навоз ногою,Обязательно проверь:Нет ли денег под тобою,Это нужно, ты мне верь.Выберу монет немного,И, сбывались чтоб мечты,Брошу деньги на дорогу,Будет больше красоты.Казань
Я та висячая гардина,Что на окошке у стола.Мне задувает ветер в спинуИ ласки просит чтоб дала.Вот, помню, жизнь была когда-то:Паркет дубовый приставал,Так ненавязчиво, ребята,Все ночью ножки щекотал.А тут линолеум лежит,Такой холодный и пустой.Ну что за жизнь, нет, что за жизнь?Сплошной покой. Опять покой.Расскажу вам случай дивный.В замке я одном жила,И повсюду там гардины,Я ж успешней всех была.Вот такая, значит, фишка.Был со мной и молодой,Помню, звали его Гришкой,Не Распутин, домовой.Помню, спрячется под юбкуИ тихонько там сидит,Иль шалим мы не на шутку,Позабыв девичий стыд.Помню, на балу висела,Был поручик молодой,На него я вид имела.В общем, было так: зимойДевок он грузил умело,Блистал вышитый камзол.Вдруг приблизился несмело…Высморкался в мой подол.Я б стерпела, ничего,Да вельможи увидали,За дверь выставив его,Меня долго оттирали.Потом мучилась на полкеЯ, не зная, что со мной.А потом решила: «Волки!Самодержцев всех долой!»Как ни странно, все случилось,Лозунг был тому виной.Я взбодрилась и отмылась,Взмыла в Смольном над толпой.И Ильич, шутник, однако,Помню, сядет, смотрит в пол,А потом кричит: «Пора-ка,В броневик. Поставить в холл!»Тащат в дверь, а он не лезет,Значит, нужно чрез окно,Стонет рама, слышен скрежет,Меня снова под сукно.Позже, где-то так с годину,С текстилем пошел напряг,Меня, верную гардину,Перешить решили в стяг.Перекрасить в ярко-красный,Чтобы веять над Кремлем.Вдруг нашли халат атласныйИ прозвали кумачом.Он, бедняга, согласился,Лучше ж на ветру, в выси,А не здесь вконец сноситьсяС пятнами от иваси.Так прошло немало лет.И в музее я висела,Был там ржавый пистолет,Кепка под стеклом просела.Шлепки стоптанны в углу,Шаль, простреленная пулей,Тишина, и ни гу-гу,Вновь скучать, качаться кулем.В день один вдруг слышу – шепот:«Ах, шарман, смотри, Мадлен,Средь старья вещь из Европы,Видишь, старинный гобелен».Тут меня взяла кручина,Ну, француз, какой здесь такт?!Женщина я, не мужчина,А вдруг, можно так и так?Жизнь всю я была гардина,Вдруг – какой-то гобелен.Вот волшебный мой мужчина,Так бы говорить не смел! Михаил, стоматолог, Нижневартовск
Не все то комета, что Галлея.
Когда я сажусь на бутылку шампанского,Во мне вожделенье струится, как свет,И хоть не наследовал званья дворянского,Я все же породист, сомнения нет.Душа вся сияет, искрится и светится,Лишь только бутылку меж ног положу.Зажгутся желания, мысли завертятся,А я все сижу, и сижу, и сижу.И свесив конечности в бездну из вечности,Я плавно скольжу,
