компьютером сидела пышная дама.
– Здравствуйте, – обдала ее Таисия волною «Живанши», – мы бы хотели купить два билета.
– Куда? Присаживайтесь, – она кивнула на единственный стул у стола.
Тая присела, я осталась подпирать косяк.
– В Евпаторию, – чинно сообщила подруга.
Дама пощелкала клавиатурой, посмотрела в монитор и «обрадовала», что билетов нет.
– Мы согласны на плацкарт, – снизошла Тая.
Плацкарта тоже не было. Не было ни-че-го до конца месяца. Тая растерянно посмотрела на меня.
– Может, поедем куда-нибудь в другое место?
Но я как-то уже настроилась на Евпаторию, все-таки Влад там был, значит, земля обетованная.
– И что, нет никаких вариантов уехать туда?
– Разве что билеты сдадут, – пожала плечами тетенька. – Вы приходите каждый день, может, повезет.
В расстроенных чувствах мы ушли домой.
– Ничего, я буду ходить сюда каждый божий день, – бодрилась Тая, – наверняка кто-нибудь да сдаст. Бывает же, что у людей меняются планы, или кто-нибудь внезапно заболеет.
– Или умрет, – поддакнула я. – Уедем, обязательно уедем, я в этом и не сомневаюсь.
Зайдя к Тае, я взяла, было, сумку, собираясь отправляться к себе, но подруга и слушать ничего не хотела. Она затянула меня на кухню и вытащила из холодильника бутылку крымского шампанского. Визжа от страха, Тая открыла ее и разлила по бокалам нежно-розовое ароматное вино.
– За то, чтобы мы как можно скорее купили билеты! – торжественно провозгласила она тост. – За наше грядущее незабываемое путешествие!
Глава четвертая
Шли дни. Вернее не шли, а тянулись – долгие, душные, нудные. Лето заканчивалось. Я прямо физически ощущала, как оно проходит, высыпается, как сквозь пальцы песок, а мы продолжали сидеть в Москве. Я изнывала в редакции, изредка позванивая Тае на новый мобильник – не случилось ли чудо? Таисия ходила в кассы как на работу, но никто не думал менять свои планы, болеть или умирать. Билетов не было.
Когда наступило пятнадцатое августа, я стала готовить себя к мысли, что мы никуда не поедем. И далась нам эта Евпатория? Существуют же другие города у моря.
Близилось обеденное время, но есть почему-то не хотелось. Я сидела за компьютером и вяло выстукивала на клавиатуре двумя пальцами очередной бред сивой кобылы под громким заголовком.
– Сена, – заглянул к нам Петюня, – тебя к телефону. Приятный женский голос.
Я выковырилась из-за стола и вышла из офиса. Взяв лежавшую на столе трубку, я вздохнула:
– Алло?
– Сена! – раздался полузадушенный от счастья вопль Таисии. – Я купила! Купила билеты! Семнадцатое число, тринадцать сорок, купе!
– Ура, – оживилась я, – надо срочно приобрести купальник.
– Да, и обновить летний гардероб, а то у нас с тобой ничего морского нет.
– Послушай-ка, – я мысленно произвела кое-какие расчеты, – мы что, уезжаем послезавтра?
– Именно!
– Когда же мы будем все покупать?
– Отпрашивайся у Конякина! И чем быстрее, тем лучше! Я дома, жду твоего звонка!
Повесив трубку, я посмотрела на Петюню, он сидел за своим глючным компьютером и щелкал мышкой.
– Что, Петя, новую машину тебе так и не поставили?
– Обещают, – философски изрек он.
– У себя Станислав Станиславович?
Петя кивнул.
– В духе?
– Как обычно.
Мысленно я пожелала себе удачи и поскреблась в дверь начальства.
– Войдите! – рявкнуло оно.
Я приоткрыла дверь и просочилась внутрь. Конякин сидел за столом и копошился в ворохе каких-то бумаг.
– Чего тебе, Сена?
– Станислав Станиславович, – жалобным голоском начинающего паралитика начала я.
– Короче, Сена, без вступлений! Что тебе надо?
– Отпуск! – выпалила я и приготовилась к расстрелу.
– Когда? – Конякин похоже удивился.
– Сегодня. Прямо сейчас.
И быстро, пока он не опомнился, зачастила:
– У меня уже билеты на послезавтра, с таким трудом купленные! Мне нужен отпуск, я больше не могу, если я не отдохну, совсем ошизею! Отпустите меня, отпустите, ну, пожалуйста!
– И куда же ты едешь? – голос Конякина звучал на удивление спокойно, и это вселяло в сердце сверкающую надежду.
– В Евпаторию, – я смотрела на него с пронзительной тоской во взгляде. – Здравница всемирного значения. Я так больна, Станислав Станиславович, так больна… если бы вы знали, какие у меня проблемы со спиной. А что творится с моей нервной системой!
– Я тебя отпущу с одним условием.
– С каким? – я уже пританцовывала от нетерпения, готовая сорваться с места и рысью, рысью за купальником.
– Привезешь не меньше пяти статей большого объема.
– Конечно, разумеется, привезу и шесть, и семь…
– Скажи Петру, пусть оформит бумагу, я подпишу и получишь в кассе отпускные.
– Станислав Станиславович, – мой голос сам собой взрыднул от счастья, – спасибо вам! Большое человеческое спаси…
– Кыш!
Я выскочила в предбанник и передала Петюне указания начальства.
– Бумагу мне, бумагу!
– Сейчас нарисуем, – невозмутимо кивнул наш секретарь-кроссвордист и защелкал по клавиатуре.
Я же схватила трубку телефона и накрутила Таискин номер. Как только она ответила, я возбужденно заверещала:
– Таечка, меня отпустили! Сейчас получу отпускные и свободна!
– Здорово! Давай встретимся и…
– Встретимся на Выхино, у нас там отличный вещевой базарчик, все очень недорого, там и отоваримся.
Договорились встретиться у магазина «Ювелирный» и распрощались с поцелуями.
Пока Петя готовил мне вольную, я вызвала Влада в курилку и сообщила о грядущей поездке.
– Умудрились купить билеты? – он стрельнул у меня сигарету.
– Да, Таюхе повезло. Слушай, а как там с жильем устраиваться?
– Честно сказать, не помню, я там был давно, со всем семейством и, если не ошибаюсь, мы ездили к каким-то маминым знакомым, с которыми в последствии разругались вдрызг. Да я думаю, проблем не будет, как только с поезда сойдете, вас атакуют тётусы с предложением жилья, только выбирай, где подешевле и к морю поближе.
Звучало очень ободряюще.
– Ничего, что тебе опять придется ко мне переселяться?
– А вы надолго едете?
– Пока не знаю, но недели на две – точно.
