ужасная. Надо отключить все соединения и поставить какие-нибудь заглушки, иначе пламя перекинется и на нас.
Бортинжинер Гилмор Меллвил быстро перевел модуль на автономное снабжение электричеством, свет перестал мигать, теперь энергия поступала от собственных солнечных батарей. С разъемами астронавты справились быстро и собрались около люка, с ужасом наблюдая, как откуда-то из прогорающих электрических разъемов пополз по «Берлоге» легкий, тошнотворный дымок горящей пластмассы.
— Еще немного, и огонь прорвется к нам, — пробормотал Меллвил. — А если мы включим систему пожаротушения, то нам самим потом нечем будет дышать. На всякий случай разберите кислородные маски.
Худшего не случилось, но лишь потому, что огонь все же окончательно победил герметичность космического модуля. Не сумев справиться с многослойными металлическими стенами, пламя расплавило резиновые системы герметизации многочисленных иллюминаторов. Со свистом кислород начал покидать стены станции, лишая огонь своей поддержки.
— Командир, в том блоке падает давление! — тревожно крикнул случайно глянувший на анемометр Дюма.
Не сговариваясь, все устремились к единственному иллюминатору, выходившему на модуль «Звезда». «Альфа» как раз влетела в освещенную солнцем зону и то, что увидели члены экипажа станции, было фантастично и ужасно одновременно. Вокруг серебристого, бочкообразного блока клубился черный дым. Он медленно отплывал от станции, растворяясь в вакууме. Несколько секунд все молчали, первым тишину нарушил командир.
— Слава богу, похоже, огонь не распространился дальше. От пожара мы избавились, но теперь из-за разгерметизации «Звезды» мы не сможем покинуть наш блок.
Да, в «Берлоге» не было ни одного скафандра.
— Надо вызвать Эквуда, может, он сумеет нам помочь? — предложил Вашингтон Лонгстрит, единственный представитель Англии на борту.
— Да, но мы отключили все коммуникации.
— Они бы нам не помогли, там все к чертям сгорело.
— На борту должна быть рация, — напомнил бортинженер.
— Верно. Поищи-ка ее, Гилмор.
В этот момент и Меллвил, и Симмс пожалели, что станция «Альфа» столь обширна. Сейчас она состояла из десяти модулей, и знать досконально каждый из них никто из астронавтов просто был не в состоянии. Тем более изготавливали модули в разных странах, и хотя единые стандарты были заранее оговорены и утверждены, но каждый блок, изготовленный в Америке, России либо Европе, чем-то отличался от другого. Через десять минут поисков Меллвил все же обнаружил нужный передатчик.
— Вот он! Как красиво они его замаскировали!
— Попробуй связаться с командным модулем.
В этот момент из своего отсека с блаженной улыбкой на лице выплыла забытая мужчинами Доминик Клеманс.
— Боже мой, как я хорошо выспалась! — выдохнула она, сладко потягиваясь. — Мне снилась осень, костры из опавших листьев, и все так ярко. Вроде и тошнота теперь не так мучит.
— Мы рады за тебя, — сказал с легкой улыбкой истинного француза Дюма. За спиной Доминик Меллвил пытался разобраться с настройкой рации.
— Алло, это блок «Берлога», «Берлога» вызывает командный блок. Эквуд, вы нас слышите? Эквуд!
Лишь теперь по напряженным лицам и тревожному голосу Меллвила француженка начала понимать, что происходит что-то неладное.
— Что случилось?
— На станции был пожар. Сгорел модуль «Звезда», — пояснил ей Дюма.
— Как сгорел? — удивилась Доминик. — Разве он может гореть в вакууме?
— Еще как может, посмотри в иллюминатор.
Пока Клеманс наблюдала за последними кучками черного дыма на серебристом фоне модуля, бортмеханик продолжал вызывать Эквуда.
А Пол в это время как раз пришел в себя. Первое, что он почувствовал, — жуткую боль во всем теле. Застонав, капитан выгнулся всем своим обожженным телом, но, не получив точки опоры, так и остался висеть посредине модуля. Вместе с болью вернулась память, последние минуты в пылающем аду горящего блока. Он попробовал открыть глаза, но ничего не увидел. Потрогав обожженными пальцами глаза, Пол понял, что ослеп. Боль и отчаяние слились для него в одно целое. Он в голос закричал и снова потерял сознание.
А в спальном модуле продолжали его вызывать.
— Неужели она не работает? — спросил Дюма, имея в виду рацию.
— Не может быть. Скорее Эквуда нет на месте.
Командир и бортинженер переглянулись, три месяца на орбите позволяли им понимать друг друга без слов.
— Попробуй вызвать Хьюстон.
Земля отозвалась буквально мгновенно.
— 'Альфа', «Альфа», что у вас там происходит?! — вырвался из динамика встревоженный голос.
— Судя по всему, в блоке «Звезда» был пожар. Модуль разгерметизировался, и теперь мы отрезаны от всей остальной станции.
— Сколько вас?
— Пять человек, все члены экипажа станции, кроме Эквуда.
— Где он, мы не можем его вызвать?
— Когда он выходил на связь последний раз?
— Час назад, он сообщил о небольшом пожаре в модуле «Звезда». Судя по сообщению Эквуда, там было легкое тление и дым. Он должен был войти в модуль и вручную включить систему пожаротушения.
— Не знаю, что он там включил, но клубы дыма видны даже в иллюминатор. Как соседний модуль, «Джордано», не разгерметизировался?
— Нет.
После короткого раздумья командир вынес неутешительный вердикт:
— Тогда Пол либо сгорел в «Звезде», либо погиб при разгерметизации модуля.
— Вы можете выбраться из отсека самостоятельно?
— Нет. У нас нет скафандров.
— Какой запас кислорода?
Симмс вопросительно взглянул на бортинженера.
— Максимум на три дня, — тихо сказал тот.
— Если через три дня вы не пришлете нам «шаттл», мы здесь просто сдохнем от удушья, — объявил командир основного экипажа.
В ответ с Земли последовало длительное молчание. Лишь минут через пять все тот же голос негромко сказал короткую и емкую фразу:
— Хорошо, полковник, мы постараемся сделать все, что в наших силах, экономьте воздух.
Отключив рацию, Симмс развернулся к подчиненным.
— Ну что ж, будем выполнять указания с Земли. Всем лечь в свои каюты и постараться как можно меньше двигаться. Мы с Мелвиллом попробуем подсчитать, что у нас есть из жизненно необходимых ресурсов.
В это время на Земле, в Центре управления на мысе Канаверал, атмосфера была близкой к шоковой. Легко попросить прислать «шаттл» через двое суток, когда только заполнять его горючим необходимо больше суток! Но самое страшное было даже не это. Не было не только готового к старту корабля, во Флориде вообще не оказалось космических челноков. В последнем полете из-за плохой погоды «Атлантис»
