– Они требуют валерьянки, что же еще!
– Скажите, а прибыли на место аварии представители спецслужб?
– На место происшествия прибыли Сергей Шайгу и Юрий Куклачев.
– И что? Они пытаются договориться с захватчиками? Роман?
– Да, сейчас Куклачев разговаривает с главарем кошек. Слышатся обнадеживающие «кис-кис».
– Скажите, пожалуйста, есть ли пострадавшие среди работников завода?
– Вы знаете, Татьяна, а мне насрать…
– А как чувствуют себя жители близлежащих домов?
– Вы знаете, среди местных жителей паники никакой нет. Только вот бабушки и мародеры выносят с завода валерьянку ведрами.
– Скажите, а были ли какие-нибудь несчастные случаи во время пожара?
– Да, был один. Одна бабушка сломала ведерко.
– Скажите, к данной минуте пожарным удалось локализовать пламя?
– Нет, пока нет. Они ворвались в здание и надышались парами валерьянки. И сейчас, где-то между первым и вторым этажами, сидят, слушают музыку возле пламени. А у меня уже горит шарф, сейчас начнет гореть голова, и мне просто нечем будет с вами разговаривать. До свидания, Танюша.
– Спасибо. На связи был специальный корреспондент Роман.
– Роман?
– Татьяна… Здесь хреново… очень хреново… здесь так пахнет… Как будто только что умерла лошадь, и ее последним желанием было пернуть… Татьяна?
– Скажите, Роман, что, настолько все плохо или есть приятные моменты? Роман?
– Не, ну есть, конечно. Во-первых, наконец-то вышла бабушка, во-вторых, я выиграл двести баксов в карты у детей. Татьяна?
– Скажите, ехать целую неделю. Вам же будет скучно, Роман?
– Татьяна, вы же понимаете, что на станциях продают разную фигню: пирожки, пиво… Я также купил себе мясо и трахал ее до самого Урала. Кстати, мясо звали Лена. Татьяна?
– А что сейчас происходит в вагоне, Роман?
– Сейчас здесь ходят лысые накаченные парни и продают швейцарские настоящие часы за сто рублей. Ну, некоторые покупают, а кто не покупает, тот покупает две пары. Татьяна?
– Скажите, а как на это реагируют проводники? Роман?
– А что проводники? Проводник с проводницей заперлись в вагоне и долго не выходят.
– Ну что же, и последний вопрос. Когда вы собираетесь вернуться, Роман?
– Дело в том, что в туалете педальку заклинило, так что поезд просто не может остановиться.
– Спасибо, на связи был наш специальный корреспондент.
Единственные люди в мире, которые сожалеют, что барсетки вышли из моды.
– Роман, расскажите нам, пожалуйста, вкратце, как все-таки сборная России добралась до этого финала… Роман?
– Да, Алексей, здравствуйте. Сборная России в полуфинале играла со сборной Ватикана, да. Но в сложной борьбе, в ужасной борьбе наши ребята победили с преимуществом в один мяч – 48:47. И вот мы в финале. Алексей?
– Да-да-да! Итак, идет второй тайм. Нестареющий ***Онопко бьет по воротам… Никто не открывает… Громко лают собаки.
– А Хохлов ***Киржакову Киржаков – обратно Хохлову, Хохлов – Киржакову, Киржаков – Хохлову… ну и зря! Зря ребята затеяли драку на поле. Алексей?
– Да-да-да, Роман. А вот мы видим, как судья подбрасывает над собой конфетти. А это значит семидесятиметровый удар.
– Да, напомню нашим телезрителям, что семидесятиметровый удар пришел на замену одиннадцатиметровому. Который уже забивали все, кроме ***Онопко. Алексей?
– Итак, семидесятиметровый удар. Удар по воротам… Жаль! Жаль. А хотелось бы все-таки, чтоб удар был по мечу. Да…
– И – го-о-ол!!! Гол, Алексей! Гол был забит на пятьдесят третьей минуте добавленного арбитром времени. Это был автогол с пенальти, когда игроков сборной Албании из-за удаления осталось на поле всего пятеро. Алексей?
– Но несмотря на это все равно наша победа! Поздравим сборную России! Спасибо.
– Я веду свой репортаж с Лужнецкой набережной, где только что прошел грандиозный и красочный парад геев… Так получилось, что в это же время там проходили фанаты «Спартака». Естественно, среди этих группировок произошла стычка. И я беру интервью у зачинщика драки, вот у этого человека. Ну, что же, здравствуйте.
– Здорово, бля.
– Я так понимаю, что вы и есть фанат «Спартака»?
– Ты че?! Я их ненавижу!!!
– То есть вы хотите сказать, что вы гей?
– А что, по мне не видно?
– Нет, вы ведет себя как быдло какое-то.
– Быдло-гей.
– Быдло-гей?
– Гей-быдло.
– Хорошо, расскажите нам, с чего началась эта драка?
– Короче, идем, никого не трогаем, ну, только друг друга трогаем, и все. Идем голые и в перьях, ну и что? Даем выход эмоциям, ну и что? Идем себе и даем. Кстати, только себе и даем. Подходит мент, прикинь, и кастет у меня отобрал, сука. А на мне, кроме кастета, вообще ничего не было!
– Ну, это неважно. Расскажите нам лучше, кого было больше, вас или их?
– Ну, понимаете, нас и среди них немало…
– Хорошо, расскажите нам, как развивалась эта драка?
– Ну, там есть у них один такой худенький, лет шестидесяти. Смотрю, шарфом «Спартака» наших троих душит. Я к нему подхожу, а он мне говорит: «Иди в жопу!»
– Тебе?
– Да.
– А ты?
– Ну, я сходил. Возвращаюсь, смотрю – примолк. Потому что не ожидал.
– Я б тоже примолк, если честно.
– Короче, слышу, наших бьют, поворачиваюсь, смотрю, а их уж кто-то трамбует. Я подлетаю, а мне навстречу уже летит с трубой и орет:«„Спартак'»– чемпион!!!» Я говорю: «Ну что же, поздравляю». И БАХ в колено этому пидарасу.
– Все, хватит. Лучше расскажите нам, Виолетта, когда наступил переломный момент в этом драке?
– Слушай меня. Я бью этого пидараса. Вдруг чувствую – мне сзади кто-то так заехал. Поворачиваюсь – наши. Я говорю: «Ребята, вы что? Сейчас не время!»
– Все-все-все. Я у вас не об этом хотел спросить. Хотя, я так понимаю, нам конструктивно не удастся поговорить… Ну хорошо, ответьте мне на такой вопрос. Вас, геев, вообще в Москве часто бьют?
– Бьют. Бьют! А если бьют, значит – что? Любят!
– Не может быть, прекратите… Я беседовал с Виолеттой, спасибо!
