Впрочем, у меня этот нож будит еще и воспоминания об одной из самый прекрасных стран мира — Франции. В этом ноже она есть, не вся, не полностью, так сказать, лишь фрагментарно. В этом ноже нет шума ее многолюдных южных пляжей, нет воя полицейских сирен с окраин Парижа, нет гула скоростных платных шоссе по четыре полосы в каждую сторону. Зато есть некое спокойствие и размеренность, неброская элегантность. Это нож-воспоминание. Он напоминает мне о тихом шелесте волн под мостом через Рону. Он напоминает о сумерках, медленно обволакивающих прогулочный катер на Сене, краски того заката. Он напоминает мне великолепную архитектуру замка Шамбор, к которой приложил руку великий Леонардо. Он напоминает мне Бордо, Белый Город, бочки знаменитого красного вина, которое до сих пор развозят экипажи, запряженные белыми лошадьми. Он напоминает прохладу и полумрак готических храмов, попадая в которую после июльской жары, волей-неволей опускаешься на старую дубовую скамью и начинаешь любоваться бликами от цветных витражей, спрятанных где-то во взметнувшихся ввысь арках. Напоминает о мрачных стенах Каркасона, которые не смогли разрушить требушеты крестового похода, направленного против катар и альбигойцев. В сущности, именно случайные столкновения с такими удивительно одухотворенными вещами, как например этот маленький ножичек, заставляют нас вспоминать самые светлые и приятные моменты нашей жизни, как их вероятно вспоминал Раймон-Роже Транкавель, наблюдавший за осадой того самого Каркасона с одной из его башен, вертя в руках какую-нибудь безделушку. Не стоит, впрочем, слепо ему подражать, главное знать меру и уметь вовремя остановиться. Как известно, оный Рамон-Роже умер в подвале одной из башен своего замка, вполне вероятно, именно той, с которой он незадолго до этого руководил обороной обреченного города.
У нас все не так печально. Уж простите мне эту бодягу, что я тут развел. У нее была одна цель — дать понять, что этот ножик мне нравится. Конечно, я не ношу его с собой каждый день. Я избалован клипсами, одноруким открыванием и модными сталями. Его клиночек слишком тонок для ковыряния канализационных люков, нержа слишком мягка для выстругивания пресловутых колышков для палатки и костра, рукоятка не позволяет уверенно всадить нож в брюхо ближнего своего в мощном порыве селфдефенса. Я ношу этот нож в театры и кафе, вообще в те места, где для ножа нет много работы, где обыкновенный ЕДК будет «не в кассу». Зато как приятно этим ножом порезать для своей дамы пирожное в ресторанчике, вызвав легкую зависть у тех, кто лишен такой возможности, а также зависть владельцев серейторных эндур и пятидюймовых вояджеров, которые, достав нож, с удивлением наблюдают за тем, как их женщины меняются в лице и прячутся под столик.
В заключение стоит сказать пару общих слов об Опинелях. Я намеренно не останавливался на истории этих ножей, на их конструкции. Об этом уже и так написано и сказано немало. Замечу только, что замок вироблок, использующийся на Опинелях — отнюдь не их монополия, он встречается у многих других фирм, делающих ножи как в традиционном, так и в модерновом стиле. В целом Опинели, несмотря на огромную линейку моделей, весьма похожи. Похожи как внешне, всегда узнаваемы, так и по сути — это ножи для реза. Даже самый мощный представитель их семейства — 12-й углеродистый опинель — не проживет долго, если открывать им консервные банки и рубить дрова. Нержавейка на них, имхо, слишком мягкая для серьезной работы. Слышал, что фирма собирается переходить на 12С27, но в руках пока не держал. Та сталь, что стоит на моем маленьком Опинельке — точно не она, садится раза в три быстрее среднестатистической 12С27, даже с поправкой на тонкую РК. Будет хорошо, если слухи подтвердятся, и они перейдут на нормальную нержу. Углеродка — выше всяких похвал для недорогого ножа. К сожалению, не все это ценят, но для меня способность стали долго держать заточку при тонкой РК и небольшой твердости весьма важна. Углеродистыми Опинелями можно долго и хорошо резать что-нибудь не слишком твердое, а потом быстро и без проблем подправить — и снова резать. В общем — отличные ножи за свои деньги. Если не ищете крутых тактических наворотов и устали от сталей, которые не заточить без дорогих камней и дня работы — посмотрите Опинели, наверняка что-то найдете для себя. У меня около сотни ножей, из них, как видите, три Опинеля — и каждый работает время от времени, чего не могу сказать о многих других своих ножах.
СТАЛЬ ДЛЯ ПЕСОЧНИЦЫ
Какой нож взять с собой в Ирак — таким вопросом задаются многие военнослужащие. Оружие, форма, необходимое военное снаряжение стандартны и поставляются для военных центролизовано, но личный нож остается элементом экипировки, который все еще выбирается самостоятельно. Этот выбор имеет большое значение.
Опираясь на свой опыт и информацию, полученную от общения с другими специалистами, я знаю, что в войсках ножи используются, главным образом, в качестве инструмента. Ими открывают сухие пайки, режут провода, разрезают старые рубашки на банданы и так далее. Если смотреть глубже, военные считают свои ножи оружием последнего шанса, на которое придётся положиться, если откажет все остальное. Это делает вопрос выбора ножа очень личным.
Я начал анализ с исследования того, какие ножи в ходу у наших военных и почему они предпочли именно их. Я брал интервью у пехотинцев, персонала тыловых частей, рейнджеров, спецназа и гражданского состава, работающего на армию. Я также взял интервью у Chris'а Osman'а, чей магазин ножей и тактического снаряжения находится рядом со школой «морских котиков» в Сан-Диего, и у Buck'a Buchanan'a, чьи оружейные залы расположены недалеко от Форта Брэгг в Северной Калифорнии. Эти два владельца магазинов продают сотни ножей военнослужащим и имеют четкое представление о том, какие ножи используются нашими войсками сегодня.
Абсолютно все — передовые и тыловые части, спецназ, гражданский персонал и секретные агенты — используют похожие друг на друга тактические складные ножи. Некоторые также носят ножи с фиксированным клинком, но складники остаются главным режущим инструментом практически для всех. Причина в удобстве ношения, а также в том, что Ближний Восток не является тем районом, где нужны большие тесаки, мачете и подобные инструменты, но они могут понадобиться в Афганистане, где театр военных действий более разнообразен.
Все соглашаются с тем, что нож, используемый на передовой, должен иметь 4 основных свойства:
открываться одной рукой
иметь клипсу для фиксации на одежде
быть надежным даже в условиях, которые обычно называют «нецелевым применением»
хорошо сохранять режущие свойства Тактические складники, наиболее часто используемые военными: Buck Strider, Columbia River Knife & Tool Kit Carson M-16, Spyderco's Military. Многие выбирают CRKT M-16 благодаря его открытой конструкции, которая позволяет легко очистить нож.
Спецназовцы более склонны к покупке ножей высшего качества. Один из моих «информаторов» предпочитает Chris Reeve Sebenza за его безусловное качество и режущие способности: нож имеет легко работающий замок, который позволяет без проблем его чистить. И, что наиболее важно, нож не закроется в его руке ровно столько времени, сколько рука будет сжимать рукоять. Другой носит с собой Emerson CQC-7 несколько лет и говорит, что тот отлично ему служит. Гражданский работник службы безопасности имеет при себе Randall Model 14 web gear, складник Strider в кармане брюк и два Spyderco Crickets, крепящихся скрытно — это в дополнение к двум пистолетам и основному оружию.
