быку в ноздри и привязал за парашютную стропу к дубу. А затем сделал из Надёжного Повода лассо и ловко на шею льва набросил. И тоже к дубу его. Накрепко.
Вот, собственно, и всё. Теперь путь к Последней Пещере был свободен. Добро пожаловать! Старик снял сомбреро и махнул, — за мной! Хотя старик и дал добро, но путешественники, не сводя глаз со зверей невиданной красы, обошли дуб по самому краю луга.
Ну вот и она, Последняя Пещера. Господи, как долго и трудно они до неё добирались. Даже не верится.
«Мы сделали это, братцы!» — мысленно обратился Виктор к Городовому, Лётчику и Мурке. И чуть слезу не обронил. Виктор всегда был по жизни немножко сентиментален.
«Девчонка и пёс пусть тут остаются, — потребовал Сан Педро, — нечего им там делать. А ты давай со мной».
Шли недолго. Впереди старик с «летучей мышью», позади Виктор, подсвечивая себе мощным фонарём и озираясь по сторонам. Пещера как пещера: где-то что-то сыпалось, где-то что-то, просачиваясь, капало, и гулкое эхо шагов гуляло под тёмными сводами.
— Лев — это, как я понимаю, наши страсти? — спросил Виктор у идущего впереди старика.
— Да, — ответил, не оборачиваясь, старик. — Только не наши, а твои.
— А орёл?
— Орёл — это твой талант, а бык — это твой долг перед обществом.
— И всё это нужно держать под контролем.
— Ну а как же! Иначе ты ничего путного не напишешь.
— А мне предстоит, что-то написать?
— Конечно.
Виктор хотел уточнить, что же именно ему предстоит написать, но тут они вошли в огромный зал, и старик объявил: «Пришли».
Откуда-то сверху струился свет. Виктор задрал голову — сквозная дыра. В дыре — звезда. Аделаида, наверное. И фонарик не нужен.
— Давай ручку, — попросил старик.
— Зачем, — не понял Виктор.
— Ты за Золотой Пулей пришёл?
— Ну.
— Так доставай ручку.
У Виктора, пока он доставал из кармана свой «Монт-Бланк», мелькнула мысль: «Уж, не в накладной ли придётся расписаться»
Достал ручку. Дед выхватил её быстро. Повертел её так-сяк, снял колпачок, потрогал перо, удовлетворённо хмыкнул и протянул назад.
— На, держи, вот она Золотая Пуля.
— Не понял.
— Чего ты не понял?
— Моя ручка — это и есть Золотая Пуля?
— Да, — подтвердил Сан Педро и процитировал: — Борис Емельянович, сверкнув похожим на пулемётный патрон с Золотой Пулей «Монт-Бланком», прямо на броне не глядя подмахнул два первых листа, а над третьим задумался… Помнишь?
— Помню.
— Ну вот.
— И что дальше?
— Дальше пустяк. Напишешь где-нибудь этой штукой, что Чёрной Жабы, больше нет, она и исчезнет.
— Так просто.
— Ну да, не рожать.
— А нельзя было…
— Нельзя.
— Почему?
— А ты сам подумай на досуге.
— Хорошо… Это всё.
— Всё. Нет, подожди. Вон там, на цепочке «Книга отзывов» висит. Распишись, будь добр.
Виктор кивнул, чего ж не расписаться. Гостю не в лом, хозяевам — в радость.
Последняя запись была прошлогодней. Какой-то шутник, назвавшись Коэльо, отметил: «Впечатлило». Как говорится, краткость — сестра моя…
Виктор написал так: «Сегодня впервые посетил Последнюю Пещеру. Был чрезвычайно поражён общим Замыслом». Поставил дату и подписался — «Пелевин. Тот самый». Потом подумал немного и решил написать постскриптумом то, что всё равно придётся когда-нибудь однажды написать. Почему, собственно, не сейчас? И тут же начал старательно выводить на отсыревшей бумаге букву за буквой, моля дежурных богов, чтобы не кончились в ручке чернила, заветную фразу. Ну и потихоньку-полегоньку вывел-утвердил: «ЧЁРНОЙ ЖАБЫ БОЛЬШЕ НЕТ». Всё. Точка. Гора с плеч.
Сан Педро Ведро Смаги, удовлетворённо хмыкнув, сразу попрощался. И, превратившись в божью искру, выпорхнул прямо в дырку. И к своей звезде полетел. А Виктор, проводив его благодарным взглядом, побрёл, никуда уже не торопясь, на выход.
Когда он вышел из Пещеры, взволнованная девчонка спросила у него с надеждой:
— Всё нормально, Витя?
— Всё нормально, — кивнул он и, присев на корточки, стал трепать счастливого пса.
— Золотая Пуля теперь у нас?
— У нас.
— Теперь нам нужно будет в Подвал?
— Нет, Йоо, уже не нужно.
— Почему?
— Чёрной Жабы больше нет.
