Лайон Спрэг де Камп
А ну, вперед, телятки!
Дариус Мехмед Коши посмотрел на сидевшего напротив толстяка – круглого, как висевшие на стене на его головой часы, которые, впрочем, были заметно симпатичнее этого борова. До прибытия в космопорт Урана корабля с Земли оставалось три часа. А с ним – девять шансов из десяти – следовало ждать и ордера на арест Дариуса Коши.
Три часа – и за это время надо было как-то обработать толстяка, чтобы самому покинуть Солнечную систему. То есть просто убежать – туда, где Дариусу не будут вставлять палки в колеса, а его таланты окажутся востребованы. А самое главное – чтобы туда не присылали то и дело прокурорские повестки, как на Земле, – по крайней мере за такие незначительные нарушения закона, как получение кредитов для новой компании, которая будет разводить на Марсе ганешанских птиц.
Стрелки часов глаз не радовали, и Морис Глоппенхеймер – тоже. Толстый, как боров, он к тому же самозабвенно нес всякую чушь. Слово «жлоб» именно для таких придумали. Под ногтями у него скопилась грязь – Коши мельком взглянул на свои тщательно ухоженные пальцы, – а дыхание было тяжелым и несвежим.
Но досаднее всего, что этот боров отмахнулся от планов Коши. Дариус даже пожалел, что завел об этом речь, и подумал, что толстяк наверняка бы заинтересовался, если бы хоть иногда пользовался мозгами. Что же, зато можно было с чистой совестью считать себя единственным автором этой авантюры.
– Давай дальше, – протянул Коши с завораживающей улыбкой. Именно такая улыбка подвигла героиню известной сказки воскликнуть: «Какие у тебя большие зубы, бабушка!»
Но Глоппенхеймер не нуждался в поощрении – он и без того ни на секунду рта не закрывал. Его словно прорвало – точь-в-точь водопроводный кран с сорванной резьбой:
– …ну вот, когда я увидел это рекламное объявление о ранчо в баварских Альпах, навроде американских, чисто для забавы, то сказал себе: а у тебя, приятель, есть голова на плечах? А ты так не можешь? Сколько за свою жизнь просидел в киношке, смотря американские вестерны? А если поторчать месячишко на таком ранчо, да разузнать там все? Все ихние хитрости? А потом быстренько оттуда свалить?
– А куда? – спросил Коши. Он заинтересовался, но старался вытянуть информацию исподтишка, не вызывая подозрений.
– Типа не далеко не близко, на некислую планетку с людьми-человеками. И чтобы им никто в карман не заглядывал, если они делают дела по местным законам. Так что я решил вложить свои бабки в это дело. Только сначала вышел мне обломчик. На Марс и Венеру нечего и соваться. На Марсе мало воздуху, да и тамошние обитатели въедливые как комары. А на Венере жара несусветная, да и шевелить мозгами там вовсе некому. Поэтому я обратил свои взоры на Осирис, в системе Проциона. Там живут рептилии, но высоко цивилизованные, дружелюбные. У них самая что ни на есть рыночная экономика, да и побаловать они себя любят, за модой следят. Так что на Осирис и пошлепаю, как только соберу все материалы.
– Что за материалы? – Коши закурил сигарету.
– А? Ковбойские костюмы – старые американские. Знаю, что вся эта костюмерия – чушь собачья. Никогда никакие ковбои своих коров такими выряженными не пасли. Однажды довелось побывать на ранчо в Техасе. Так они там чуть не в белых костюмах расхаживаю по стойлам со всякими приборчиками да термометрами, чтобы своей живности температуру мерить. Но бизнес есть бизнес. Я же бабки хочу вкладывать в ранчо-развлекаловку. Мне рассказывали, что это даже в Японии проходило. Устраивали там какие-то дзу-дзу ранчо.
Но вернемся к материалам. Лассо, например. Древний однозарядный револьвер – вроде тех, что в музеях лежат. Учебные пособия насчет жизни на Диком Западе. Книжечки- романчики душещипательные. Гитара, банджо или чего там у них было, чтобы петь ночью у костерка. Короче, поехал на ранчо, купил материалы…
– А как в системе Проциона с обменом валюты? То есть наших денег на местные? – поинтересовался Коши.
Глоппенхеймер громко рыгнул.
– Меняй сколько влезет. Одна их деньга на один доллар Всемирной Федерации. Только надо найти местного жучка-спонсора. Чтобы типа он все делал, а как бы за его спиной. Так на этих планетах принято. А то начнут вопить: «Землянин эксплуатирует нас, разорвем это чудовище на куски!»
– И у тебя все с собой, материалы то есть?
– А то как? Эй, официант! – рявкнул Глоппенхеймер. – Повторить! И одна нога здесь – другая там. Уловил?
Коши улыбнулся и промолвил:
– Запишите на мой счет. – Его план начал обретать реальные очертания. А если все пойдет хорошо, что все расходы на этого дуралея оправдаются сторицей.
После еще трех стаканов голова Глоппенхеймера начала падать набок, а глаза закрываться. Коши сказал:
– Позвольте мне проводить вас до комнаты, герр Глоппенхеймер.
– Ка-арошо, – пробубнил Глоппенхеймер. – Ты настоящий друг. Напомни мне, чтобы настроил свои часы на звонок. Мой корабль скоро улетает. Ja [22], не надо было столько пить. Моя третья жена всегда говорила… – И толстяк начал всхлипывать – скорее всего вспомним о своей третьей жене.
Они зигзагами прошли между пассажиров, отскакивая от одной стенки к другой подобно живым бильярдным шарам, пока наконец не добрались до каюты Глоппенхеймера. Она находилась через одну каюту от той, что занимал Коши в этом подземном кроличьем загончике для транзитных пассажиров. (На Нептуне и Плутоне были похожие космопорты; Уран служил пересадочным узлом для полетов к системам Проциона и Сириуса, потому что только он находился в нужной стороне Солнечной системы.)
Глоппенхеймер упал на свою койку и захрапел как работающая пилорама, едва его голова коснулась подушки.
С удовлетворением убедившись, что толстяк не реагирует ни на какие толчки, Коши осмотрел его документы и бумажник. Потом вытащил из кармана спящего ключи и открыл стоящий у двери шкаф. В нем висели ковбойские шмотки и прочие причиндалы. Деловой костюм Глоппенхеймера лежал в чемодане, и размерами и внешним видом как две капли воды похожем на чемодан самого Коши. Вот удача! Аллах и правда решил его вознаградить за ежедневные молитвы!
Коши несколько минут внимательно осматривал паспорт Глоппенхеймера.
Наконец он тихонько вышел и вернулся к себе в каюту, взял свой чемодан и осторожно выглянул за дверь. Каюту между ним и Глоппенхеймером занимал восьминогий обитатель Изиды. Словно кому-то в голову взбрело скрестить слона и таксу, а в результате появилось на свет это чудище. Обычно изидяне держали двери своих кают закрытыми, чтобы насладиться повышенным давлением их родной планеты. И неожиданное появление его в коридоре было маловероятным. Но все равно надо было соблюдать осторожность.
Коши прислушался. Из каюты изидянина, приглушенное дверью, доносилось тихое позвянивание. Звуки издавало какое-то воспроизводящее устройство в каюте – ее обитатель был меломаном. Инструментами для такой музыки были маленькие молоточки. Изидяне держали их в своих хоботках и ударяли ими по кусочкам дерева разного размера и формы. Получались какие-то ультра-
