ему вообще ввязываться в столь опасное дело и выгораживать Гангута? Ведь если Прохор узнает, что бригадир упустил Финка, а Окунь его покрывает, то несдобровать и самому Окуню. Вся эта игра стоила свеч, если бы удалось взять кассира с балаковским общаком, а вдруг его уже и в живых нет?
И он задал очередной вопрос, вновь повергший бригадира в трепет:
— А ты его случайно не пристукнул, Финка этого несчастного? Вон у тебя кулаки-то какие — каждый с астраханский арбуз. Да ты еще кастет зачем-то использовал.
— Нет, он дышал, я сам слышал, — жалобно проверещал грозный Гангут, так вжавшись в мягкое сиденье «Мерседеса», что, казалось, утонул в нем с головой.
— Ну-ну. А пацанов ты, надеюсь, предупредил, чтобы помалкивали? Мол, никому ни гу-гу, что взяли Финка?
— Все объяснил, как надо. Но ты ведь считаешь, что они в сговоре…
— Может, не все…
Советник хотел было уточнить еще кое-что, но тут его внимание привлек встречный черный джип «БМВ», который на большой скорости пролетел мимо них.
— Хм, что бы это значило? — буркнул он себе под нос.
— А в чем дело, Советник? — Бригадир сгорал от желания перевести стрелки от себя на любой другой объект.
— Такая машина — большая редкость в этих местах, да и наша тачка — тоже. Одновременно два дорогих автомобиля в таком захолустье…
— А-а, — понимающе протянул бригадир, не слишком, однако, вникая в суть этого умозаключения.
И вот они подъехали к тайной хазе балаковской группировки, которая в основном использовалась бригадой Гангута. Хаза эта представляла собой двухэтажный деревянный дом с участком в двадцать пять соток, обнесенным сплошным дощатым забором.
Большие железные ворота оказались распахнуты, что вызвало у ценящего порядок Гангута приступ раздражения к своим браткам:
— Не закрывают за собой, суки.
Они въехали на участок. У дома стояли две машины.
— Это тачки Ряхи и Пионера, — пояснил бригадир.
Выйдя из «Мерседеса», Окунь и Гангут последовали к входу в избу, но никто не вышел их встречать, хотя они вели себя достаточно шумно.
Двери оказались незаперты, и балаковцы вошли в дом.
В сенях было темно, и Гангут, споткнувшись обо что-то, с матерком грохнулся на пол. Кряхтя, он поднялся и чиркнул зажигалкой.
В слабом свете ее пламени они все-таки разглядели препятствие, преградившее им путь внутрь дома.
Это было тело Ряхи. И, похоже, мертвое тело.
9. Старший лейтенант Митин
Выйдя на улицу из своей пятиэтажки, построенной в стиле черемушкинских хрущоб, Костя, не спеша, несмотря на категорическое указание дежурного по РУВД — «немедленно!», двинулся к месту службы. То и дело под ноги попадались желтые, даже совершенно увядшие листья.
Вот так, подумал Костя, везде трубят о глобальном потеплении, а тут в середине августа, в сущности, золотая осень.
А возможно, так всегда и было, но он этого не замечал, пока не подкатило к тридцати годам…
И окутала Костю Митина глубокая печаль, поскольку он именно сейчас, неожиданно глубоко и ощутимо, осознал бренность всего земного и в особенности собственного существования.
Легкая эйфория от того, что не пришлось ехать в Купцово или еще куда-нибудь и потом выдумывать оправдания перед Раисой за неудачу, уже прошла. И наоборот, вся эта история теперь казалась ему сущей ерундой перед тем, что могло его ожидать на работе.
С чего такая срочность? Что там еще произошло на его, Кости Митина, голову? Столь категорически его вызывали из дома всего раза три за пять лет службы. И всегда это было связано с чеченцами. Но по телеку, однако, не сообщали, что они опять чего-то там взорвали или кого-нибудь захватили в заложники. Так что же изобрел для него полковник Сбитнев?
Эх, уйти бы с этой поганой службы! Но куда? Может, еще подучиться и стать каким-нибудь юрисконсультом или адвокатом? Но на учебу уже ни сил, ни денег нет. В общем, кругом труба…
Дежурный его встретил холодно:
— Шевелись, Митин! Полковник тебя заждался.
Набравшись духу, Костя толкнул обитую черным дерматином дверь кабинета начальника РУВД.
— А-а, старший лейтенант Митин! — с некоей зловещей радостью, как показалось Косте, и с характерым для него безумным блеском в глазах произнес полковник Сбитнев. — Наконец-то вы явились! А то мы без вас прямо как без рук. Без вас остановился весь оперативно-следственный процесс!
Костя хорошо знал, как к нему относится начальник малининской милиции, и выслушал его пассаж, в силу сложившейся привычки, без особого раздражения.
— У меня сегодня отгул, — так, на всякий случай, напомнил он.
— Мне сие ведомо, я сам вам его давал. — И вдруг полковник резко сменил тон с ехидного и жесткого на «общечеловеческий». — Ладно. Проходи, садись, Костя.
Сбитый с толку таким интонационным перепадом, Митин осторожно примостился на краешке стула рядом со столом своего начальника.
— Расскажи-ка мне, Костя, как поживает твой дружок Миша Крутилин. Я слышал, он большую должность займет в новом комитете по наркотикам. Или уже занял?
Митин не выказал никакого интереса к предмету разговора:
— Ничего не знаю об этом.
— Значит, связь со старым приятелем не поддерживаешь? Напрасно, напрасно. Может, именно борьба с крутыми наркодилерами твое призвание? Громкие дела, общественный интерес, загранкомандировки… А тут что? Так, бытовая мелочевка. Пьяные драки да ограбления коммерческих ларьков. В лучшем случае, утопленники в Москве-реке. Впрочем, и с этой-то ерундой, уж извини меня Митин, ты толком справиться не можешь. Вот мне и кажется, что тебе не хватает масштаба.
— Мне так не кажется, — вяло огрызнулся старший лейтенант.
— То есть тебя удовлетворяет твоя работа?
— Ну… — замялся Костя. — Как бы не совсем…
— Вот видишь! — обрадовался Николай Ильич. — Я так и знал, что ты не собираешься до конца жизни лямку опера тянуть. Ты ведь у нас настоящий талант!
Полковник сунул руку в ящик стола и выудил оттуда некое издание карманного формата, что заставило Митина слегка покраснеть и даже вроде как съежиться. Это был малотиражный литературный журнальчик «Алиби», специализирующийся на криминальной литературе. Костя как-то отослал в редакцию этого журнала свой рассказ, который, к его великому удивлению, и вправду напечатали. В произведении описывалось особо запутанное убийство в некоем провинциальном городке, которое в конце концов раскрывает молодой, но проницательный сыщик Дмитрий Костин. Сюжет рассказа один к одному отражал реальные события, произошедшие в городе Малинино, и раскрыл это убийство тоже вполне реальный персонаж — сам полковник Сбитнев.
— Силен ты, однако, Костя, — между тем, листая журнал, продолжал упражняться в красноречии главный милиционер райцентра. — Настоящая акула пера. И сколько фантазии ты проявил в этом своем рассказе! В жизни такое хрен когда встретишь! А сыщика-то как звучно и красиво назвал! — Тут начальник РУВД вперил свой взор в смущенные очи опера. — Почему бы тебе профессионально не заняться
