оказался прелестный мягкий медвежонок, под которым находился музыкальный диск — именно его я очень долго искала. Еще раз обняв Дени, я сказала:
— Спасибо. Это просто прелесть!
— Рада, что тебе понравилось.
— Кстати, как тебе удалось так быстро все здесь закончить?
— Ну… — она потупила взгляд. — Секрет фирмы. А ты не хочешь пройти в зал?
— Ладно, идем, — кивнула я, уже догадываясь, что за этим последует.
Едва мы вошли, как тут же вспыхнул свет, и наши музыканты заиграли ту самую праздничную песенку, которую я напевала утром. В зале собрались все мои коллеги, которые чуть не оглушили меня своими поздравлениями, а на столе стоял огромный торт со свечами.
Как и положено, я их задула, загадав желание, и тем самым объявила начало праздника. Раздался хлопок открываемого шампанского. Я начала резать торт, когда услышала за своей спиной до боли знакомый голос:
— Надеюсь, я тоже могу рассчитывать на кусочек?
Я резко обернулась и увидела Андрэ. Он, как и обещал, был с подарком, а еще с букетом цветов. Но роз среди них не было (видимо, он все же догадался, что я их не люблю, а может подсказал кто). Хоть лицо его и загораживал букет, но я знала, что он улыбается.
Вручил он мне все это с длинной и витиеватой речью, смысл которой сводился к тому, что пусть этот праздник будет для меня самым-самым, пусть я всегда буду воплощением прекрасного (или что-то в этом духе) и так далее, и тому подобное. Сразу видно — человек подготовился. Но я была не готова к подобной тираде, поэтому я, воспользовавшись паузой, протянула ему тарелку с куском торта и, премило улыбнувшись, сказала:
— Держи, заслужил! И спасибо за подарок.
— Ну, ты его хоть открой, — ничуть не смутился Андрэ. Мне даже иногда кажется, что подобные мои выходки доставляют ему удовольствие.
Открыв подарок, я обнаружила изящную статуэтку эбенового дерева, изображающую пантеру в прыжке с горящими глазами, сделанными из камней. Мило, и намек понятен.
— Очень симпатично, — улыбнулась я.
— Когда я ее увидел, то сразу понял, что она тебе очень подходит, — довольный собой прокомментировал Андрэ.
— Ну-ну.
— Скажешь нет? — подмигнул он.
— Не скажу.
Тут меня отвлекли другие гости. Праздник был в самом разгаре. Поздравления, тосты, шутки, песни и танцы — все как положено. Я даже выпила бокал шампанского, хотя вроде как за рулем. Потом клуб открылся для посетителей, но вечеринка из-за этого не закончилась, скорее наоборот.
Дени заставила выйти меня к посетителям, а так как я была в отличном настроении, то не особо возмущалась и даже решила вспомнить былое, взяв микрофон и спев несколько песен. Что ни говори, а я немного скучаю по этому. К тому же я люблю петь, иначе не занималась бы этим четыре года.
В общем домой меня отпустили лишь под утро. Зевая, я ехала домой в своей машине, весь салон которой утопал в цветах и подарочных коробках. Половину из них я еще даже не открывала. Честно говоря, сил у меня на то уже не было.
Подавив очередной зевок, я вдруг увидела перебегающую дорогу кошку в свете фар. Я чуть не сбила ее, но вовремя вывернула руль, при этом чуть не врезавшись в столб. Конечно, когда я снова глянула на дорогу, то виновницы этого уже и след простыл.
— Тварь хвостатая! — выругалась я.
Этой прошмандовке еще повезло, что машина не пострадала, иначе я бы с нее шкуру спустила. Тротуара ей мало, обязательно надо улицы перебегать!
Но, надо сказать, я не долго злилась. Добравшись до дома, я уже совершенно забыла об этом эпизоде. Внеся подарки и сложив их на кресле (завтра разберу), я переоделась и уже была по пути в ванную, когда раздался звонок в дверь.
Я поплелась открывать, думая, кого еще там принесло в столь поздний час.
Как ни странно, но за дверью никого не оказалось, лишь опустив взгляд вниз, я увидела смирно сидящую кошку (везет же мне на них сегодня!). Она вроде была сиамской, правда на лбу у нее было белое пятно в виде креста или чего-то похожего, к тому же она была мокрой, так как на улице пошел дождь. Эта кошка (именно кошка, а не кот) смотрела прямо на меня.
— Ну и что тебе здесь надо? — спросила я, будто она могла мне ответить.
Так мы посмотрели друг на друга некоторое время, и я уже стала закрывать дверь — не всю ночь же так стоять, как вдруг она шмыгнула в мою квартиру.
— Эй, ты куда? — воскликнула я, бросаясь за ней.
Она была проворна, но и меня не стоит недооценивать. Я настигла ее в спальне, где она уютно устроилась на моем любимом покрывале. Гадина.
— А ну марш отсюда! Животное! — крикнула я на нее.
Но кошка в ответ лишь подобрала лапки и уставилась на меня таким невинным взглядом, что хоть святых выноси. У меня создалось впечатление, что на меня смотрят настоящие человеческие глаза. От этого я даже немного опешила. Мне вдруг стало жаль этого маленького продрогшего зверька.
Прежде чем я поняла, что делаю, я протянула руку и погладила кошку по голове, и та ласково потерлась о мою ладонь. Не смотря на свой потрепанный вид, она не выглядела бродячей. Уж дикую тварь я узнаю сразу. Мне в голову закралась мысль, уж не чей-либо это нечаянный подарок? Если так… то я даже не знаю…
Обдумывая все это, я, наконец, вздохнула и сказала:
— Ладно, оставайся пока, а там посмотрим. Только слезь с покрывала.
Будто действительно поняв мои слова, она послушно спустилась на пол. Не плохо, — подумала я, а вслух сказала:
— Если ты действительно такая умная, да еще не будешь портить мою мебель и гадить где попало, то у тебя есть серьезные шансы остаться здесь навсегда.
Кошка довольно заурчала и подбежала ко мне. Посмотрев на вереницу следов, оставленных ее мокрыми лапами, я задумчиво сказала:
— Да, дорогуша, похоже, нам придется начать наше знакомство с мытья.
Одним быстрым движением я схватила ее за шкирку и понесла в ванную, несмотря на ее вялое сопротивление.
В ванной у нас разразилась небольшая пенная война. Кошки действительно недолюбливают воду. Но это меня не остановило. Когда же я сказала: или мыться, или за дверь, она, вроде бы, смирилась со своей участью. Потом я долго вытирала ее полотенцем, пока она не стала похожа на ершик. Этот процесс нравился ей гораздо больше, так как она временами довольно урчала.
Затем на кухне я отыскала для кошки немного молока, а также пожертвовала ей последнюю котлету.
Пока она ела, я подумала вслух:
— Если ты останешься здесь, то тебе нужно имя.
Кошка оторвалась от своей трапезы и посмотрела на меня, словно выжидая.
— Ну и как мне тебя называть? — спросила я, будто она могла мне ответить. — Может быть Твинки?
Кошка чихнула, видно ей это имя не понравилось, а потом мяукнула.
— Не нравится. А как насчет Кити?
Она снова чихнула, а затем мяукнула. Так повторилось еще несколько раз. Она будто пыталась мне подсказать.
— Мяу? Миу? — предположила я, исчерпав уже всю свою фантазию насчет кошачьих имен.
Вдруг при слове «миу» кошка не фыркнула и довольно заурчала.
— Миу? — повторила я. — Тебе нравится имя Миу?
