запугивали, что я теперь всю жизнь ничего бояться не смогу! Понабежали тут, понимаешь, крутые, мать вашу! Не знаю я ничего! — Из его глаз вылетели молнии, и он вдруг успокоился, хотя руки еще дрожали. — Лежал себе в холодильнике под тринадцатым номером, никого не трогал, а как кинулись — его и след простыл. Может, сам ушел? — несмело предположил он. — От этих «новых русских» всего можно ожидать…
— Покойник?! — Послушайте, папаша, мне не до шуток, — процедила я, придвигаясь к нему. — Выкладывайте, как тут у вас покойников забирают.
— Как же ты в такого влюбилась, бедная? — сочувственно пробормотал он. — Неужто покрасивее не нашла? Да еще и бандит… Ох, молодежь…
— Короче!
— Ну, как забирают: приходят родственники, предъявляют квитанцию, покойника одевают, кладут в гроб, и они его увозят. Все как везде. — А может, его по ошибке кто другой увез?
— Нет, — помотал он головой, — не увез. Ты бы вот смогла своего покойника с чужим перепугать?
— Ну, только если с большого бодуна… — пожала я плечами.
— Не кощунствуй, дитя мое, — скривился он. — Такую рожу, даже будучи в коме, ни с кем не спутаешь.
— Я вспомнила фотографию Горбатого, которую показали клиенты, и мысленно согласилась с его словами.
— А многих уже забирали сегодня до него? — спросила я. — Да никого и не забирали. Его дружки рано утром позвонили, как только мы открылись.
— А вчера он был на месте?
— А куда ему деваться? Конечно, был. Пули из него в анатомичке повыковыривали и вчера вечером в холодильник упекли. Его бы в ад, в самое пекло, а не в холодильник… — начал опять заводиться дедок, но я его прервала:
— Значит, он пропал ночью?
— А кто ж его знает? Видимо, так оно и есть, — согласился он.
— И кто у вас охраняет все это богатство по ночам?
— Никто не охраняет. Тут всю ночь дежурные сидят, покойников принимают… Мрут ведь, как мухи, в последнее время. Жизнь трудная пошла: кто с голоду, кто спьяну, а кто и руки на себя…
— Слушайте, вы! — подняла я голос. — Не отвлекайтесь! Где эти дежурные?
— Сменились уже, домой уехали. Да ваши дружки про них уже спрашивали. Ездили к ним домой душу вытрясать. Мне тут Свеклова, дежурная, уже звонила, вся дрожит от страха, говорит, чуть не прикончили, изуверы. Но она ничего не видела и не слышала, никто никого ночью не забирал с ее ведома, а значит, покойник пропасть не мог. Она у нас очень добросовестная работница, врать ей незачем, — он пожал плечами.
Я была обескуражена… Боясь зайти в окончательный тупик, я не стала больше задавать вопросов и вышла на свежий воздух, хотя запах трупного нафталина или какой-то там гадости, казалось, прилип к одежде и впитался в мою шелковистую кожу. Отойдя на десяток метров, я уселась на лавочке в аллейке и закурила. Мне было ясно одно: Горбатого похитили ночью. Следовательно, надо было искать тех, кто мог бы войти сюда незаметно от дежурных и выволочь мертвеца наружу. Но незаметно это сделать невозможно, как утверждал старик. Значит, мертвый бандит просто растворился в холодильнике вместе с биркой под номером тринадцать на большом пальце ноги. Ага, тринадцать! Может, тут что-то связано с колдовством?
Кровавые сцены черных месс и жертвоприношений пронеслись у меня перед глазами в одно мгновение, но нигде не было такого, чтобы на алтарь клали покойника, да к тому же изрешеченного пулями и обескровленного. Опять тупик. Да, мне явно не хватало навыков дедуктивного мышления…
Тут я увидела, как по аллейке в сторону морга двое здоровенных парней в белых халатах катят больничную каталку с чем-то, накрытым простыней. Они весело смеялись, болтая друг с другом, словно не очередного покойника в морг везли, а украденный мешок картошки домой в голодный год.
— Привет, мальчики! — игриво улыбнулась я, когда они поравнялись с лавочкой. — Что везете?
— Привет, красотка! — тут же загорелись оба, останавливаясь, прикованные видом моих перекрещенных стройных бедер. — Жмурика везем! — весело сообщил один, темноволосый красавец, присаживаясь рядом. — А ты что, скучаешь?
- Ой, скучаю, мальчики, — сказала я. — Тоскливо у вас здесь. Где ж вы такую работенку надыбали — жмуриков возить?
— По блату, радость моя, — сказал второй, присаживаясь с другой стороны и закидывая свою ручонку мне на плечи. — Ты не смотри, что работа вредная, зато знаешь сколько бабок отваливают? Скажу — не поверишь.
— И что, вы здесь постоянно? — промурлыкала я.
— Нет, подрабатываем посменно. А вообще-то мы студенты МГУ, будущие журналисты, — похвастался тот, что слева.
— Да ну?! Вот это да! — изумилась я. — Всю жизнь мечтала с живыми журналистами из морга познакомиться. А ночью вы тоже работаете? А то могли бы встретиться как-нибудь, я бы подружку привела.
Лица у студентов вытянулись от радости, глазки заблестели, они ближе придвинулись ко мне, почуяв легкую добычу, и чернявый томно прошептал:
— О чем речь, душечка? Приходите сегодня ночью, часиков в двенадцать. У нас как раз смена заканчивается, мы жорева наберем, закуски и славно проведем время в нашей каморке.
— Непременно придем, — клятвенно заверила я. — А что это за каморка, там хоть кровать то есть?
— Это в морге, с другой стороны. Там не только кровать, даже чистые простыни есть, — сообщил он, поправив белоснежную простыню, которой был укрыт покойник.
— Это через морг, что ли, проходить? — брезгливо скривилась я.
— Ну что ты, обижаешь, красавица, у нас и отдельный вход есть. Говорю же тебе — с другой стороны. Вон, видишь тропинку слева от входа? По ней пойдете и прямиком в нашу дверь упретесь, не заблудитесь.
— А этой ночью тоже вы дежурили? — осторожно спросила я.
— Нет, этой ночью наши сменщики работали, тоже студенты, только с физмата. Да ты не волнуйся, вам и нас мало не покажется, ха-ха! — Он гоготнул и положил руку на мою загорелую ногу.
— Больно ты быстрый, мальчонка, — я убрала его руку и ослепительно улыбнулась. — Ладно, договорились, значит, ровно в полночь ждите. Только конфет не забудьте купить, ладно?
Кобели аж задрожали от возбуждения, и чернявый простонал:
— Гору, гору конфет и море водки, моя золотистая! Мы устроим вам незабываемый вечер любви и безудержного веселья!
— Устроим вам экскурсию по моргу! — серьезно добавил второй. — На всю жизнь запомните, обещаю!
— Не сомневаюсь, — я поднялась. — Ну, пока, любимые. Смотрите не обманите, — я шутливо погрозила им пальчиком и завиляла бедрами к выходу с больничного двора, слыша, как за спиной загремела тележка с покойником.
Как только ее стук смолк, я нырнула в боковую аллейку и пошла к желтому больничному корпусу, на стене которого висел телефонный автомат в фиолетовой пластиковой скорлупе вместо будки. Не теряя из вида дорожки к моргу, я набрала номер Родиона и стала считать гудки. Дойдя до тридцати, повесила трубку. Видимо, босс решил устроить себе праздник по случаю расширения штата и ударился в загул. Что ж, пусть пеняет на себя. Укрывшись за густым кустом цветущей сирени, я стала ждать, когда мои мальчики поедут за очередным жмуриком, и уже через полчаса послышался знакомый стук тележки. Так же весело болтая, оба студента проехали мимо, не заметив меня, и вскоре скрылись за поворотом. Я бросилась в морг, к заведующему. Через десять минут быстрые ноги уже несли меня к метро «Октябрьская». Вызнав у старика фамилии ночных студентов-труповозов, я решила навестить их прямо на лекции в МГУ. Заведующий очень
