— Неизвестна. Сказано только: в ваших интересах, не появитесь — после пожалеете… Знаешь, Фимка, пойдем вместе. Все же ты — юрист, подскажешь, посоветуешь. Это я — солдатский сапог…
Юристом Федоров начал называть друга после неудавшейся попытки комбата поступить в заочный юридический институт. До тошноты, до рези в глазах осточертели стройки с вечными переездами с место на место, с идиотскими сроками завершения работ, с вечными дефицитами и недостачами.
Провалился будущий адвокат на вступительном экзамене по самому важному предмету — марсксизму- ленинизму. Ежели бы по литературе или русскому языку — экзаменаторы закрыли бы глаза, пропустили офицерика, но по основополагающей дисциплине — избави Бог!
А Мишка решил — нацелился друг на юриспруденцию, значит, сечет в ней. Отнекивания не принимались во внимание. Говорят, зайца можно научить зажигать спички. Неизвестно соответствует ли это действительности, а вот Ефима приучили соглашаться с тем, что он — юрист.
Самое удивительное заключалось в том, что почти все его консультации и советы оказывались пророческими. Это еще больше усиливало уверенность в несомненом юридическом таланте неудавшегося адвоката…
За час до назначенного дамочкой времени компаньоны уже прогуливались рядом со станцией метро «Измайловский парк». С вожделением и тайной надеждой оглядывали все без исключения иномарки. Вдруг дамочка раздумала приезжать на белом «мерседесе», выбрала салатовый «опель» либо черную «бээмвушку»?
Судя по телефонному разговору, женщина решительная и экзальтированная, от нее можно что угодно ожидать. Говорит с этаким придыханием, манерно растягивая слова, посмеиваясь и повелительно обрывая возражения собеседника.
Ровно в пять вечера, минута в минуту, у обочины появился белый «мерседес». За рулем — молоденький парнишка с копной растрепанных рыжих волос. На заднем сидении — симпатичная женщина не старше тридцати лет.
За «мерседесом» припарковалось «вольво» с четвркой качков. Явные телохранители.
— Господин Федоров?
— Точно, — поклонился Мишка. — Я — не один, с компаньоном. — Ефим Ефимович Савчук. Будущий генеральный директор. Мой армейский друг.
Дамочка рассмеялась. Смех напоминал мелодичный перезвон маленьких колокольчиков по ряду которых провели щетинистой кисточкой.
— Рада знакомству. Меня можете называть Надеждой Савельевной.
Повинуясь повелительному приглашению, компаньоны забрались в салон. Федоров — рядом с Надеждой Савельевной, Савчук — с водителем.
Машина мягко отчалила от тротуара. Следом — телохранители.
— Если нет возражений, покатаемся. Заодно — побеседуем. И еще — хочу поглядеть, как работают мои люди… Надеюсь, десять-пятнадцать минут вы для меня пожертвуете?
Возражений не последовало.
Ефим напряженно вслушивался в беседу на заднем сидении, с таким же напряжением следил за дорогой.
Водитель попался аховый, рисковый. Почти лежа на баранке руля, он метался по всем трем полосам дороги, выискивая «щель», в которую всовывал белую морду машины. Родные «жигули» и солидные «линкольны» шарахались от бешенного «мерседеса», грузовики с тревожным скрипом тормозили в нескольких сантиметрах от взбесившейся иномарки. А рыжий бес только посмеивался и подставлял зад очередной жертве.
— Не боишься — врежемся? — с опаской спросил Ефим после очередного виража.
Водитель презрительно пожал плечами. За него ответила хозяйка.
— Признаюсь, люблю лихую езду. Любое удовольствие положено оплачивать, так и здесь: столкнемся — оплачу.
— А если…
— Верю в счастливую судьбу. Кроме легкого испуга ничего не случится, а испуг повышает кровоток, стимулирует работу сердца.
Вот так! Обычно женщины охают, просят ехать потише и поаккуратней, а эта дамочка — «стимулирует работу сердца, повышает кровоток». Своеобразный характер. Прав Мишка, говоря о экзальтированности телефонной абонентши. Как бы эта «экзальтированность» боком пассажирам не вышла.
Ефим не считал себя трусом, но предусмотрительность никому никогда не мешала. Береженного и бог бережет — не уставал цитировать он народную поговорку, встречая презрительные взгляды коллег или плохо скрытую усмешку Михаила.
— Припаркуйся, Петенька, возле входа в метро.
Петенька не только припарковался — влез на тротуар, разогнав стайку молодых повес, охмуряющих веселящихся девчонок. Отшатнувшиеся от нахального «мерседеса» парни в джинсах едва не попали под «вольву». Злобно скрипя зубами и втихомолку поругиваясь, они отступили к входу в подземный вестибюль станции.
Надежда Савельевна с опытностью бывалого экскурсовода принялась вводить «туристов» в курс происходящих на небольшой площади событий.
— То, что вы видите, небольшая ячейка моего игрового бизнеса. Главное действующее лицо — девушка в элегантном брючном костюме. Своеобразная ведущая. Слева от нее — играющая «подсадная утка». Смотрите, она вроде выиграла, но для полного «успеха» ей необходим еще один противник… Ага, вот он и нашелся. Сейчас мои девоньки обдерут его, как липку…
— А вдруг — милиция?
— Не страшно. Ничего криминального не происходит. Не хочешь — не играй, все — на добровольных началах. Страшна не милиция — рэкетиры и конкуренты, вот они могут помешать игровому процессу. Особенно, когда у «ведущей» скапливаются немалые суммы… Для этой ситуации в стороне стоят охранники… Видите, двух сильных парней, лузгающих семячки? Это и есть охрана. Вмешаются только при нападении на охраняемых либо при вмешательстве правдолюбцев.
Савчук осторожно покосился на Мишку. Тот откровенно скучал. Еще когда отставники специализировались на «стакановском» бизнесе, они отлично изучили схему расстановки сил. Правда, по сравнению с шестерками Надежды Савельевны, тогда все было примитивно и неорганизованно. Здесь — поставлено на солидную основу: охранники, «подсадные утки», зазывальщики.
Мимо играющих проходит высокая блондинка в модном костюме.
— Дама, помогите, пожалуйста, — обращается к ней «подсадная». — Я почти пять тысяч выиграла, остановка за малым. Возьмите талончик.
Дама презрительно кривится.
— Обман. Однажды на курорте меня уже подсадили таким образом. Неужели не видите — афера?
Охранники насторожились. Парень в белой безрукавке спрятал в карман семячки, лениво раскачиваясь, подошел к блондинке.
— Неприятности захотела, сука? Мигом организую. Линяй отсюда, дерьмо вонючее, пока жива.
Испуганно оглядываясь, дама защелкала каблучками туфелек по ступенькам лестницы.
Немолодой мужик явно крестьянского обличья охотно принял предложение поиграть. Не прошло и десяти минут, как он выпотрошил свой потертый бумажник. Ужаснулся.
— Што же енто творится? Граблют, прямо граблют!
На этот раз к нему подошли сразу двое.
— Уматывай навоз под коровами подбирать, — угрюмо прошипел один из них. — Повеселился и — хватит.
Мужик что-то забормотал. То ли извиняясь, то ли жалуясь на судьбу, лишившую его вырученных за картошку денег.
— Вот и линяй. Нарастишь «жирок» — приезжай еще разок, пощипаем перышки.
Надежда Савельевна с удовольствием наблюдала за слаженной работой бригады. И продолжала комментировать «процесс». Мишка вежливо поддакивал, задавал глупейшие вопросы, неумеренно восхищался. Ефим помалкивал. Почему-то было стыдно.
