художественный стиль той эпохи. Хотя осталось с тех времен не так уж и много, в основном — храмы и монастыри. Всего их в Чиангмае 121. Надо сказать, что стиль, в котором они построены, существенно отличается от того, что можно увидеть в остальной части Таиланда. Железная дорога в столицу была проложена только в 20-е годы XX века. И поэтому Ланна испытывала сильное влияние соседних лаосской и бирманской культур.
В двенадцати километрах от Чиангмая находится священная гора Дойсутеп, а на ее вершине возвышается храм Ват Пра Тхат Дойсутеп — главная святыня северного Таиланда, совершить паломничество к которой считает своим долгом всякий уважающий себя буддист. История его возникновения очень необычна.
В середине XIV века при короле Кунай было решено построить главный храм. Частицу праха Будды, принесенную монахом Суманой из Сухотая, было решено поместить на месте основания храма. А вот место для него было выбрано… белым слоном — животным, священным для жителей Таиланда. Слон, на спине которого был помещен саркофаг с прахом Будды, побродив по окрестностям города, взошел на вершину самой высокой горы, потом три раза обошел вокруг этого места, протрубил и стал на колени. На этом месте и решено было основать храм. Частицу праха Будды захоронили на том месте, где слон стал на колени, на глубине трех метров, а немного позже здесь была возведена ступа. Тот вариант, который существует сегодня, ученые относят к 1385 году. Ее стены покрыты настоящим золотом.
Многих удивляет, что при входе в Ват Пра Тхат Дойсутеп помещено изображение петуха. Оказывается, эта птица клевала всех, кто забывал снять обувь, входя в святилище.
Ват Пра Тхат Дойсутеп находится на высоте 1 600 метров, к нему ведет лестница, насчитывающая более 300 ступеней. Но настоящие верующие преодолевают ее без труда. Ведь это тоже пуна — религиозная заслуга, которая идет в кармическую копилку добрых дел.
Дмитрий Воздвиженский | Фото Андрея Семашко
Роза ветров: Восставший из пепла
История Санторина началась восемнадцать тысяч лет назад, когда в южной части Эгейского моря родился новый вулкан. О своем появлении на свет он «оповестил» Средиземноморье мощным извержением и пеплопадом, следы которого находят и сегодня на всем протяжении от Италии до Кипра. Со временем вулкан вырос, поднялся над водой, присоединил к себе три торчавшие из моря скалы и превратился в остров километров пятнадцати в поперечнике. Потом его активность упала, вулкан «заснул», зарос травой и лесом и стал похож на другие пригодные для жизни острова Эгейского моря.
Спиридон Маринатос, греческий археолог, еще в 1939 году заговорил о возможных трагических последствиях извержения Санторина для минойской цивилизации на Крите. Одновременное разрушение многих дворцов Крита, в том числе и Кносского, датированное приблизительно 1450 годом до нашей эры, следы древнего цунами, достигавшего высоты 100 метров, обнаруженные на северном побережье острова Крит, подтверждали это предположение. Однако радиоуглеродные датировки собственно санторинского извержения неожиданно оказались почти на 200 лет старше. Но Маринатос оставался верен собственной версии, полагая, что ответы на главные вопросы следует продолжать искать на Санторине. Но что можно было найти там, на выжженных остатках земли, под многометровой толщей тефры — смеси вулканического пепла и шлака? Что вообще могло уцелеть после этого «апокалипсиса», кроме древнего названия острова — Стронгили, означавшего «круглый»?
Маринатос между тем готовился начать масштабные раскопки. Достаточные для этого средства он сумел найти лишь в 1965 году. Место выбиралось тщательно. Собрав все сведения об эпизодических раскопках и оценив толщину слоя пепла, Маринатос остановился на окрестностях крохотного селения Акротири. До катастрофы это было южное, защищенное от северного ветра побережье Стронгили- Санторина.
Профессиональная интуиция не подвела Маринатоса: первые же удары заступа вскрыли погребенный под пеплом город. Из-под завалов тефры проступали улицы, поднимались стены двух-, трехэтажных домов, освобождались дверные и оконные проемы, в расчищенных комнатах открывались удивительной красоты фрески, позже датированные 3000 годом до нашей эры.
По всей логике Акротири должен был стать вторыми Помпеями, но, к удивлению археологов, город оказался пуст. Очевидно, люди успели покинуть остров, забрав с собой все, что можно было погрузить на корабли, не оставив археологам практически ни одной ценной вещи. А еще удалось выяснить, что эвакуация людей произошла задолго до извержения — на стенах брошенных домов, прежде чем их засыпало пеплом, успела вырасти трава! Что предупредило жителей Стронгили, что вынудило их оставить веками обжитую землю — об этом можно лишь догадываться. Люди минойской эпохи обладали немалыми знаниями. Возможно, им были ведомы такие предвестники извержения, о которых мы сегодня и не подозреваем. А может, все проще: иссякли источники воды, уйдя в недра просыпающегося вулкана. Во всяком случае, катастрофа не застала людей врасплох: перед извержением остров был пуст, подобно кораблю, приготовленному командой к затоплению...
Трудно сказать, когда на острове появились первые люди — достоверно известно лишь то, что еще задолго до наступления нашей эры жизнь на его берегах уже била ключом: стояли города, цвели сады, в порту швартовались корабли с товарами из Египта, с Крита, с других островов Кикладского архипелага... И именно в это время (приблизительно между 1500 и 1640 годами до нашей эры) вулкан неожиданно очнулся от тысячелетней «спячки».
Катастрофа была чудовищной. Ее подлинное описание, разумеется, отсутствует. Но нечто подобное произошло в 1883 году в Индонезии, когда взорвался остров-вулкан Кракатау и на побережьях Явы и Суматры от удушья и цунами погибли десятки тысяч человек. Историческое извержение Санторина тоже началось со взрыва. Гигантский черный «султан» взметнулся над островом. Через несколько минут ударная волна, преодолев 70 миль, достигла Крита: содрогнулись горы, треснули стены царских дворцов. Оглушенные и перепуганные критяне выбежали из своих жилищ: на севере, где всегда безмятежно синело море, клубилась черная, вся в багровых отблесках, туча. Пожирая пространство, она стремительно приближалась.
Непроглядная, удушливая тьма накрыла тогда не только Крит, но и Палестину — об этом свидетельствуют библейские сказания и египетские хроники. Пеплопад продолжался, вероятно, несколько дней, после чего сила взрывов пошла на убыль, однако Санторин потряс новый, не менее ужасный катаклизм. Извержение опустошило магматический очаг, находившийся под вулканом, и вся середина острова — более 80 кубических километров породы — провалилась в подземную пустоту. В образовавшуюся бездну ринулась морская вода, и чудовищная волна-цунами покатилась к Криту.
Стронгили больше не существовало. От круглого острова остались лишь разорванные края с головокружительными обрывами, идущими к внутренней бухте глубиной 380 метров — так называемой кальдеры. Черные, красные, желтые породы — вот что было «плотью» распоротого взрывом и обвалами старого вулкана. На этом месте возникла группа, состоящая из пяти островов — Фира, Фирасия, Аспрониси, Пале Камени и Ниа Камени.
Но остров не пришел в запустение. К его берегам в разное время приставали финикийские, дорийские и римские корабли. Дорийцам остров настолько понравился, что они во II веке до нашей эры решили основать на главном острове город с названием Фера в честь царя Фераса (современное название — Фира). В эллинистический период Фера служила морской базой для династии Птолемеев: любившие основательность египетские цари построили город в западной, пологой, части острова, на вершине горы Меса Воуно, сложенной из прочных коренных пород. Город позднее перешел к римлянам, и здесь же в IV
