которых мы могли представлять своих пациентов с целью поиска более глубокого понимания их проблем и в то же время проводить обучение других терапевтов основной концепции телесного подхода. В 1956 г. официально начал свою работу Институт биоэнергетического анализа как некоммерческое учреждение для выполнения этих целей.
В это время у Райха начались неприятности с законом. Как будто для того чтобы оправдать атмосферу гонения. Департамент по делам питания и медикаментов (FDA) возбудил дело в федеральном суде, чтобы запретить Райху продавать и поставлять оргонные аккумуляторы в государственную торговлю на основании того, что нет такой вещи как оргонная энергия, и поэтому продажа ее была мошенничеством. Райх отказался оспаривать или защищать свои действия, утверждая, что его научную теорию нельзя доказать в суде. FDA добилась уничтожающего судебного постановления из-за неявки Райха в суд. Райху посоветовали проигнорировать это постановление, но это нарушение было скоро раскрыто агентами FDA. Райха судили за неуважение к суду, признали виновным и приговорили к двум годам федеральной тюрьмы. Он умер в Левисбургской тюрьме в ноябре 1957 г.
Трагедия смерти Райха доказала мне, что человека нельзя спасти вопреки ему самому. Однако как насчет человека, который искренне занят своим собственным спасением? Если под «спасением» понимается освобождение от запретов и ограничений, навязанных воспитанием, то я не могу утверждать, что достиг этого состояния добродетели. Несмотря на то что я успешно завершил терапию с Райхом, я осознавал, что у меня еще много хронического мышечного напряжения в теле, которое мешает мне испытывать желаемое удовольствие. Я мог чувствовать его ограничивающее влияние на мою личность. И я хотел еще более богатых и полных сексуальных переживаний, которые, я знал, возможны.
Моим решением было начать терапию снова. Однако я уже не мог вернуться к Райху и у меня не было доверия к другим райхианским терапевтам. Я был убежден, что должен быть телесный подход, поэтому принял решение работать вместе с моим коллегой Дж. Пирракосом, хотя и был опытнее и старше его по возрасту. В результате нашей совместной работы над моим телом зародилась новая терапия, названная биоэнергетикой. Основные упражнения, используемые нами теперь, сначала были опробованы и испытаны на мне, таким образом, я знал из личного опыта, как они работают и что они могут сделать. С тех пор я завел за правило проделывать сам все, о чем прошу своих пациентов, так как убежден, что человек не имеет права требовать от других того, чего он не готов потребовать от себя. И наоборот, я не верю, что можно сделать что-то для других, не сумев сделать это для себя.
Моя терапия с Пирракосом продолжалась почти три года. Качественно она совершенно отличалась от терапии Райха. В ней было меньше опыта спонтанного движения, которое я описал выше. Это было главным образом из-за того, что я в большей степени работал с телом, а также потому, что работа была нацелена больше на снятие мышечного напряжения, чем на сексуальные ощущения. Я точно сознавал, что не хотел пробовать ничего больше. Я хотел, чтобы кто-то взялся и сделал это для меня. Проверка и контроль — это аспекты моего невротического характера, и мне было нелегко уступить. Я мог делать это с Райхом из-за моего уважения к его знаниям и авторитету, но моя уступка была ограничена этим отношением. Конфликт был разрешен с помощью компромисса. В первой половине сессии я работал над собой, описывая Пирра-косу телесные ощущения. Во второй части — он по-настоящему брался за мои зажатые мышцы своими сильными теплыми руками, изгибая и расслабляя их таким образом, чтобы появились потоки.
Работая над собой, я разработал основные позы и упражнения, которые сейчас являются стандартом в биоэнергетике. Я чувствовал необходимость более полно заняться ногами, поэтому начал с положения стоя, а не лежа ничком, как делал Райх. Я вытягивал ноги, поворачивая носки вовнутрь, сгибал колени и выгибал спину, пытаясь мобилизовать нижнюю половину тела. Я старался держать эту позу несколько минут, ощущая, что она дает возможность мне почувствовать себя ближе к земле. Она давала дополнительный эффект, позволяя мне дышать глубже животом. Так как эта позиция создавала некоторое напряжение в нижней части спины, я немного изменил ее, нагибаясь вперед и слегка касаясь пола кончиками пальцев, слегка согнув колени. Тогда ощущение напряжения в ногах усиливалось, и они начинали дрожать.
Эти два простых упражнения стали концепцией заземления — концепцией, единственной в своем роде в биоэнергетике. Она развивалась медленно, годами, по мере того как стало ясно, что всем пациентам не хватает ощущения, что их ноги крепко стоят на полу. Это состояние соответствовало их «витанию в облаках» и отрыву от реальности. Приземление или возвращение пациента в реальность, на землю, где находится он сам, его тело и его сексуальность, стало одним из краеугольных камней биоэнергетики. Полная разработка концепции заземления в отношении к реальности и иллюзиям дана в главе VI. Там же описаны многие упражнения, позволяющие достичь заземления.
Еще одним нововведением, которое мы разработали на курсе, стало использование «дыхательного табурета». Дыхание является решающим для биоэнергетики, так же как и для райхианской терапии. Всегда проблемой было заставить пациента дышать глубоко и полно. Однако гораздо сложнее достичь того, чтобы подобное дыхание стало свободным и спонтанным. Идея «дыхательного табурета» возникла из общей тенденции людей перегибаться назад через спинку стула, когда после сидения за письменным столом некоторое время им нужно потянуться и подышать. У меня была привычка делать это самому, работая с пациентами. От сидения в кресле мое дыхание подавлялось, и я обычно изгибался назад и вытягивался, чтобы мое дыхание снова стало более глубоким. Первым табуретом, который мы использовали, была деревянная кухонная лестница-стремянка двух футов[2] высотой, на которую было прикреплено туго свернутое одеяло /6/. Лежание спиной на этом табурете давало эффект стимулирования дыхания всех пациентов без необходимости делать дыхательные упражнения. Я лично исследовал пользу от этого табурета во время моей терапии с Пирракосом и с тех пор продолжал использовать его регулярно.
Результат моего второго периода терапии заметно отличался от первого. Я входил в соприкосновение с гораздо большей печалью и гневом, чем ранее, особенно в отношении к моей матери. Высвобождение этих чувств имело оживляющий эффект. Это случалось, когда мое сердце раскрывалось и я ощущал источник тепла и яркого света. Более существенным, однако, было поддерживающее чувство благополучия, которое часто появлялось у меня. Мое тело постепенно становилось более расслабленным и сильным. Я вспоминаю утрату ощущения хрупкости. Я чувствовал, что, хотя меня можно было ранить, я бы не сломался. У меня также пропал мой иррациональный страх боли. Я узнал, что боль — это напряжение, и обнаружил, что когда я отдавался чувству боли, я мог понять напряжение, которое порождало ее, а это неизменно приводило к ее облегчению.
Во время этой терапии рефлекс оргазма прорывался только случайно. Я не был обеспокоен его отсутствием, а концентрировался на своем мышечном напряжении, и эта интенсивная работа уводила мое внимание от сексуальных чувств. Имевшаяся у меня тенденция к преждевременной эякуляции, которая продолжала сохраняться вопреки очевидному успеху моей терапии с Райхом, сильно уменьшилась, и мое состояние в кульминационный момент стало более удовлетворительным. Такая динамика привела к пониманию, что наиболее эффективный подход к сексуальным сложностям пациентов лежит в проработке их личностных проблем: проблем, обязательно включающих сексуальную виновность и тревогу. Применявшееся Райхом фокусирование на сексуальности, хотя и было теоретически обоснованным, но в общем провалилось и не дало результатов, которые могли бы устоять перед условиями современной жизни.
Как аналитик Райх подчеркивал важность характерного анализа. Когда он лечил меня, этот аспект терапии был отчасти преуменьшен. В дальнейшем он был снова уменьшен, когда характеро-аналитическая вегетотерапия стала оргонной терапией. Хотя характеро-аналитическая работа требует много времени и терпения, мне кажется, что она была совершенно необходима для достижения основательного результата. Тогда я решил, что не имеет значения, сколько внимания мы уделяем работе с мышечным напряжением, поскольку тщательный анализ привычного стиля жизни и поведения человека заслуживает равного внимания. Я начал интенсивно изучать типы характеров, коррелирующих психологическую и физическую динамику паттернов поведения. Эти данные были опубликованы в 1958 г. в книге под названием «Физическая динамика структуры характера» /7/. Хотя и не полностью завершенная как краткое руководство по типам характера, она является основой всей работы по характеру, проводимой в биоэнергетике.
