- Ты была в Норильске? - проговорил Алик.
- О, уже оживает, - обрадовался Дмитрий. - Я вам не нужен. Разбирайтесь сами, дети мои.
Он стал шумно раздеваться, аккуратно повесил одежду, побродил по квартире, собирая чистую одежду. Следуя в ванную, проходя мимо видевших в прихожей друзей, он спросил у Эл.
- Сама его поднимешь или помочь?
- Сам встанет, когда придет в себя.
Странное выражение 'прийти в себя', оно было точным применительно к нему. Как все знакомо, шарканье Димки по квартире, его кокетливый тон в разговоре с Эл. Дмитрий не удержался, присел на корточки напротив Алика и щелкнул его по носу.
- Очнись, друг, счастье привалило.
Алик посмотрел на него и нахмурился.
- Смотри, вспомнил, что он старший по званию. Эл, он меня все время воспитывает, повлияй на него, пожалуйста.
- Лисий хвост, - сказал Алик.
Дмитрий прищурился, соображая, что бы такое ответить.
- А она меня первого нашла, - гордо заявил он и поднялся.
За ним закрылась дверь, раздался шум воды.
Поддержка справа исчезла, он мог сидеть сам. Теперь он сообразил, что Эл тоже поднялась, и как же ему стало жаль, что нет прикосновения ее плеча. Он поднял голову, увидел, как она протягивает ему руку, предлагая встать.
- Кофе в доме есть? - спросила она.
- Есть.
- Угостишь?
Он поднялся, не прибегая к ее помощи, словно не было странного полуобморочного состояния. Он ощущал бодрость, но с ней пришла способность думать и оценивать. Эл стояла близко от него, была на полголовы ниже, все было реально. Он представил, как ликовал Дмитрий, когда она его нашла. Шутка Дмитрия была важна. Его она разыскала первым. Он догадался, что с ним ей было проще возвратиться. Сердце сжалось, боль вернулась, но она не несла за собой прежнего состояния.
Эл посмотрела на него, догадалась, что муки начались. Она тоже искала в его лице ответы. Алик из ее видений вкрадчивый и проникновенный отличался от реального Алика, в лице которого появились признаки сомнений едва он обрел способность соображать. Шок миновал. Ей не хотелось объясняться, ей хотелось поцеловать его, борясь с этим желанием, она повернулась и пошла на кухню первой. Потом она вспомнила, что не сняла верхнюю одежду. Расстегивая куртку, разматывая шарф, она обернулась, чтобы вернуться к вешалке, наскочила на Алика. Волнение возросло.
- Я повешу, - предложил он.
Он ловким жестом скинул с нее куртку, забрал шарф и отошел. Эл стиснула зубы. О чем говорить с ним? Не видение перед ней, которое может растаять и не вернуться, Алик в реальном времени, которому нужно привыкнуть к ее присутствию. Это будет самая тяжелая встреча, простыми словами извинений здесь не обойдешься, признаниями в любви тоже, как бы хуже не стало. Обрывки видений мелькали перед глазами, она замерла в дверях кухни, Алик уже вернулся и ждал от нее каких-нибудь действий. Зато ему стало понятно, что она растеряна не меньше, чем он. Каково будет продолжение встречи, он не мог представить. При других обстоятельствах он кинулся бы к ней, как влюбленный мальчишка, он готов был стать влюбленным мальчишкой, если бы не знал возможной подоплеки ее возвращения. Это была Эл, которая лишь выглядела обычной, но в действительности была недосягаема. Он завидовал простодушию Дмитрия, который мог не знать горькой правды. Эта Эл тоже не навсегда, вернее ненадолго.
Она присела на табурет около стола, недалеко от двери. Алик варил кофе, она ждала. Эта пауза была нужна обоим. Алик ждал, когда Димка завершит свои водные процедуры и удалиться спать. Не тут то было. Он вылез из ванной, свежий, радостный, присоединился к ним, кофе пить не стал, Димка пил чай и сканировал обоих. Алик этот взгляд знал хорошо. Только бы от переизбытка восторга Димка не начал шутить, он все испортит. Ему необходимо сосредоточиться, и все сделать с осторожностью хирурга, не прикасаясь к старым ранам. Эл пила кофе, потом Дмитрий напоил ее молоком, он помнил, что Эл его любит, а Алик это уже забыл. Наконец, Димка зевнул и собрался уходить со словами:
- Я лягу на полу в большой комнате, так и быть оставлю тебе диван.
- Ложись там, я спать не буду, - ответил Алик.
- Сам предложил, - пожал плечами Дмитрий и ушел.
Эл сидела за столом, вращая пустой стакан из-под молока. Алик стоял у окна смотрел на нее, быть может она возмутиться или как-нибудь по-другому отреагирует на его пристальный взгляд. Он искал первую фразу для начала разговора.
Эл поняла, что придется объясняться. Никто не требовал объяснений, потому что не чувствовал за собой такого права. Алик имеет право, он ждал, что она первой начнет разговор.
- Я знаю, что вам Тиамит помог, то есть тот, кого я знаю, как Махали.
- Он сказал настоящее имя, - кивнул Алик.
Эта ничего не значившая фраза была как спасение.
- Трудно было вернуться? - спросила она раньше, чем он задаст этот же вопрос.
- Странно. Прежде я не встречал другого человека способного пересечь пространство так, как ты. Он смог вернуть нас назад в ту точку, где я встретил Кикху.
Он понял, как продолжить разговор.
- Прости, за обман, - сказал он.
Над ним, как дамоклов меч висела вина за то, что Эл застряла в этих мирах из-за его малодушия. Тогда решение казалось гениальным, задача сложной и достойной попытки. Все обернулось потерей Эл.
Эл поняла, о чем он думает. Много раз с момента возвращения она замечала, что не обладая прежними возможностями, она получила способность точно оценивать состояние собеседника. Способность не требовала ни малейшего усилия, знание приходило мгновенно.
- Алик, это была дерзкая и опасная попытка. И удача, если бы не мое упрямство, ты увел бы меня. Теперь считать ошибки не имеет смысла. Все закончилось. Я вернулась.
Эл посмотрела ему в глаза и кивнула для убедительности.
- Вернулась.
Нет. Перед ней Алик, который ничего общего с фантомом из видения не имеет кроме схожей внешности. Того чувство вины не мучило, взгляд обжигал нервы откровенностью его чувств, словно он признавался в любви каждое мгновение. Она видела тот образ, который хотела бы видеть, силы острова и схожие силы миров играли ее подсознательной тягой к нему и облекали в идеальные формы, то, что в реальности далеко от идеального. Но что значило признание, что он имени ее не знает? Эл отвлеклась, Алик это заметил.
- Я вернулась, - повторила она.
- На каких условиях и надолго ли?
Вопрос вызвал у нее удивление. Эл сложно удивить. Она показывает эмоции только, если они имеют вес для воздействия на ситуацию и собеседника. Эл отлично знает, какую силу имеют эмоции. Почему удивилась?
- Я лишилась прежних способностей. А срок неограничен. Хочу верить, что навсегда, - ответила она.
Она виновато улыбнулась ему.
- Извини, что растерзала в клочья твое сердце. Я очень виновата перед тобой, за то и пострадала.
Она осталась спокойной при этих словах. Вот истинная Эл. Если признание, то в лоб, без витиеватостей. Она хочет, чтобы он принял ситуацию. Но как?
- А владыка? - спросил он.
Эл догадалась, что его сдержанность отнюдь не обида, что-то сидит у него в душе, он держит дистанцию, потому что существует некоторое заблуждение. Вопрос - тому подтверждение.
