любезно предоставили мне на время несколько Ваших гвардейцев.
— Лорд Тирелл может это неверно истолковать.
Сир Харис Свифт подёргал себя за бородку:
— Мне тоже нужна охрана. Опасные настали времена.
Да уж, подумал Киван Ланнистер,
А седьмой голос будет у дорнийки, которая сейчас сопровождает домой Мирцеллу.
Наймите людей Горы, — предложил сир Киван. — Рыжему Роннету они больше не понадобятся. — Он не предполагал, что Мейс Тирелл был настолько бесхитростен, чтобы попытаться отправить Пицелля или Свифта на тот свет, но если с охраной им будет спокойнее, пусть у них будет охрана.
Трое мужчин вышла из зала вместе. Во внутреннем дворе вились снежные вихри, завывая, как запертый в клетке дикий зверь, который жаждет воли.
— Вам когда-нибудь доводилось видеть такие холода? — спросил сир Харис.
— Не дело рассуждать о холодах, — сказал Великий Мейстер Пицелль, — стоя на морозе. — Он медленно пошёл по двору к входу в свои покои.
Двое мужчин задержались на крыльце тронного зала.
— Я не верю, что из затеи с мирийскими банкирами что-то выйдет, — сказал сир Киван тестю. — Вам лучше сразу начинать готовиться к поездке в Браавос.
На лице сира Хариса было написано, сколь привлекает его такая перспектива.
— Что ж, если таков мой долг. Но повторюсь, не я создал эту проблему.
— Нет, не вы. Это Серсея решила, что выплаты Железному Банку могут подождать. Мне теперь её отправить в Браавос?
Сир Харис часто заморгал:
— Её светлость… это… это…
— Я пошутил. — пришёл ему на помощь сир Киван, — Не самая удачная шутка. Ступайте, найдите хороший жаркий камин и согрейтесь. Я собираюсь сделать именно это.
Он натянул перчатки и пошёл наискосок через внутренний двор, наклонив корпус вперёд, чтобы проще было идти против ветра, и плащ за его спиной развевался и хлопал.
В пересохший ров вокруг Тисков Мейегора уже намело почти метровые сугробы. На стальных пиках по обе его стороны искрилась изморозь. Подвесной мост через ров был единственным путём, которым можно было войти или выйти из твердыни. На дальнем конце моста всегда нёс вахту рыцарь Королевской Гвардии. Сегодня на часах стоял сир Меррин Трант. Бейлон Свонн рыскал по Дорну в поисках этого негодяя Тёмной Звезды, тяжелораненый Лорас Тирелл оставался на Драконьем Камне, Джейме исчез в речных землях, и в Королевской Гавани осталось лишь четверо Белых Мечей, но Осмунда Кеттлблэка (вместе с братом Осфридом) сир Киван лично приказал бросить в темницу, как только узнал, что Серсея призналась в связи с обоими. Защита юного короля и королевской семьи теперь лежала на плечах Транта, дохляка Бороса Блаунта и Роберта Стронга, безмолвного чудовища Квиберна.
Войдя в свои покои, Киван Ланнистер снял запорошенный плащ, стянул сапоги и распорядился подбросить дров в камин:
— Бокал глинтвейна мне бы сейчас не помешал, — сказал он слуге, располагаясь у очага, — Займись-ка этим.
У горячего очага сир Киван скоро оттаял, а горячее вино согрело его изнутри. Но от вина клонило в сон, так что он не рискнул выпить ещё бокал.
Его рабочий день был далёк от завершения. Ждали непрочитанные отчёты, ненаписанные письма.
Но какой смысл тосковать, размышляя о не выигранных битвах и нехоженых дорогах. Это слабость всех стариков. Рейегар взял в жёны Элию Дорнийскую, Лианна Старк умерла, на Серсее женился Роберт Баратеон, и всё пришло к тому, к чему пришло. А этим вечером его путь ведёт в покои его племянницы, и ему придётся взглянуть ей в глаза.
Ведь его брат однажды поступил точно так же. В последние годы жизни их отца, после смерти матери, их родитель завёл любовницу, смазливую дочь владельца свечного заводика. Овдовевшие лорды нередко брали простолюдинок в постель… Но лорд Титос начал сажать эту женщину рядом с собой на приёмах, осыпать её подарками и почестями и даже спрашивать её мнение по политическим и финансовым вопросам. Уже через год она увольняла слуг, раздавала распоряжения придворным рыцарям, и даже выступала от имени лорда, когда он бывал нездоров. Её власть стала так велика, что просителям, желающим, чтобы их прошения были услышаны в Ланниспорте, предлагалось встать на колени перед этой особой и громко озвучить суть своей просьбы, глядя на её ноги… потому что уши Титоса Ланнистера были между ног его дамы. Она даже начала носить драгоценности их покойной матери.
Так продолжалось, пока сердце их лорда-отца не остановилось, когда он взбирался в её спальню по крутой лесенке. Все корыстолюбцы, называвшие себя её друзьями, обихаживавшие её в надежде на благосклонность, в мгновение ока покинули её, когда Тайвин приказал, чтобы её раздели догола и в таком виде прогнали по улицам Ланниспорта, как обычную шлюху. Её и пальцем не тронули, но это означало конец её власти. О чём уж точно Тайвин не мог и помыслить, так это о том, что такая же судьба ждала его золотую дочурку.
«Так было надо», — пробормотал сир Киван, допивая остаток вина. Его Святейшество нужно было