критичность, которая не только проявляется в определенном поиске недостатков, но иногда создает тонкую атмосферу, заставляющую других ощущать себя в неловком положении или даже виновным. Критичность может быть описана как интеллектуальный гнев с более или менее неосознанными мотивами. Я говорю это потому, что хотя и возможно, что критичность возникла в процессе переживаемого гнева, наиболее характерной ее чертой является чувство созидательных намерений, желание сделать других или себя лучше. Таким образом, посредством интеллектуальной критичности гнев не только находит свое выражение, но и оправдывается, и рационализируется, и через это отрицается. Моральные упреки - другая форма самолюбовательного неодобрения и не просто выражение гнева, но и форма манипулирования в угоду неудовлетворенным требованиям, где «Я хочу» трансформировано в «Ты должен». Обвинения, таким образом, вызваны надеждой повлиять на чье-либо поведение в пользу собственных желаний.
Специфичность формы критичности в энеа-типе I в том, что она связана с этноцентризмом и другими видами предрассудков, в результате чего имеет место диффамация несостоятельности и
Воинствуюшря добродетель (Энеа-тип I) желание инквизиторски «реформировать» тех, кто принадлежит к другой расе, нации, классу, церкви и т.д.
Требовательность
Требовательность также можно понимать как выражении гнева: мстительная сверхнастойчивость в исполнении своих желаний как реакция на ранние разочарования.
Вместе с собственно требовательностью в эту же группу можно включить характеристики, благодаря которым личности этого энеа-типа являются самыми дисциплинированными как в плане подавления непосредственности и стремления к удовольствиям в других, так и в плане требования добросовестной работы и безукоризненного ее выполнения. Они склонны поучать и проповедовать, безотносительно, подходят ли они к этой роли, хотя эти всегда присущие им свойства и могут найти применение в таких видах деятельности, как работа школьным учителем или проповедником.
Вместе с коррективной ориентацией этим людям присуща склонность к руководству, и не только по отношению к людям, но также ко всему окружению или к собственному внешнему виду. Одержимый навязчивой идеей, такой человек предпочтет, скорее всего, тщательно «вылизанный» сад, где растения высажены в четком порядке, а деревьям предана искусственная форма вроде той, что передает «таоистскую» органическую взаимосвязь.
Доминирование
М ы уже рассмотрели интеллектуальную критичность, которую без натяжки, если не совершенно естественно, можно назвать моральной, или интеллектуальной, авторитетностью, а также руководяще- требовательно-дисциплинарные характеристики (иначе какой же будет толк без авто-рететности), и мне кажется правильным считать доминатность относительно независимой чертой характера, включающей такие свойства, как ав-тократичность, уверенность в себе и настойчивость, выражаемая с чувством собственного достоинства, осознание своей аристократичности и превосходства, надменность, пренебрежительность и, возможно, снисходительные и покровительственные манеры.
Доминирование также можно воспринимать как свойство, подразумевающее выражение или трансформацию гнева, и все же эта ориентация на силу влечет за собой соответствующие стратегии, как уже было сказано, а также чувство самоутверждения на базе высоких стандартов, прилежание, культурную и семейную основу, интеллект и т.д.
Взыскательность
Н аиболее характерно в «гневном» типе то, что стремление к превосходству включает одобрение моральной системы человеческой иерархии, обосновывающей авторитет. Можно сказать, что взыскательный человек скорее признает абстрактный авторитет норм или должности, чем конкретный авторитет личности. Как замечает
Воинствующая добродетель (Энеа-тип I) Мильтон: «Люди с доминирующей индивидуальностью не только придерживаются социальных правил и обычаев, но страстно демонстрируют и защищают их». Такой повышенный интерес к принципам, морали и идеалам - не только выражение подчинения требованиям сильного супер-эго, но в личностном плане является инструментом манипулирования и доминирования, так как эти с энтузиазмом одобряемые нормы распрост-ряняются на других и, как было сказано выше, служат прикрытием личных желаний и требований. И все же личности энеа-типа I ориентированы не только на «Закон и Порядок» и послушно следуют установленным нормам, они также подчиняются людям, если те занимают безоговорочно авторитетные позиции.
Подчеркнутое одобрение норм и санкционированных авторитетов обычно подразумевает консервативную ориентацию, или, если говорить языком Давида Десмана, тенденцию к «следованию традициям» (черта характера, присущая и энеа-типу IX). Трудно разграничить, кроме как концептуально, два аспекта взыскательности: ка-тексис идеальных стандартов, то есть воинственное одобрение норм, и «стремление к совершенству», то есть старание стать лучше. Оба вида добрых намерений подпитывают чувство личной хорошести, доброты, незаинтересованности и не позволяют индивидууму на подсознательном уровне воспринимать себя сердитым, злобным и эгоистичным (Среди терминов, сгрупированных в этот кластер, такие, как «хороший мальчик/девочка», «ханжески честный», «справедливый», «формальный», «моральный» и т.д.).
Формальная добродетель не только проистекает из гнева, стремящегося к переустройству, это также выражение гнева, направленного внутрь, так как она заставляет стать своим собственным резким критиком, полисменом и воспитателем. Группу черт характера, проистекающих из склонности к порядку и ясности, можно отнести к пуританству, так как это средство завоевать привязанность через достоинства - результат эмоциональных разочарований, пережитых в детстве.
Для терапии особенно важно понимание того, как взыскательность потакает гневу, не позволяя его распознать. Точнее, она обеспечивает (поддерживая чувство обязанности) неосознанное-выражение гнева как доминирования, критичности и требовательности. В качестве парадигмы для этой ситуации может послужить образ крестоносца, который обязан крушить черепа в силу превосходства его дела и благородных побуждений. Когда этот стратегический маневр достаточно ясен, мы можем говорить не только об «обязательной» добродетели, но о «ханжеской» добродетели, так как хотя (как отмечает Хорни) взыскательной личности свойственен определенный уровень честности, но всепоглощающая концентрация на правильном и неправильном, хорошем и плохом приводит к неосознанной нечестности в намерениях.
Из предыдущего анализа ясно, что психодинамическое взаимодействие между гневом и взыскательностью взаимно, так же, как мы можем предположить, что стратегии стремления сделать лучше предшествовал гнев в ранней стадии своего развития и она продолжает подписываться неосознанным чувством гнева, легко понять, как сам гнев постоянно возникает из саморазочарования и из внутренней взаимосвязи раздражающей активности и косной взыскательности.
Так как я объединил под одним названием «взыскательность» черты характера, проистекающие из «любви к порядку», «законопослуша-ния» и «ориентирования на правила», «стремление к хорошим поступкам» и «воспитание чувства долга», - того, что заставляют людей принимать на себя отцовскую или материнскую роль по отношению к другим, ниже я подразделил три черты характера: «самоконтроль», «самокритичность» и «дисциплинированность». Эти черты характера находятся в тех же отношениях с взыскательностью, как «критичность», «требовательность» и «доминирование» взаимоотносятся с
