В этот вечер Максим не стал оставаться ночевать у своих стариков. Он поехал домой к молодой жене.
Дверь ему открыла нянечка и, почему–то, при виде Максима вся сделалась пунцовой.
Максим почувствовал что-то неладное и быстро прошел в коридор. Дверь в спальню была плотно прикрыта, но оттуда доносились отчетливые звуки.
Когда Максим распахнул дверь, он остолбенел. Измены Инги не казались ему невероятными, но он никак не думал, что ее утехи с другими мужчинами будут пропитаны такой похотью и порочной страстью.
То, что он увидел, почему-то показалось Максиму просто отвратительным. Он почувствовал вдруг не приступ ревности, а приступ отвращения.
Лицо Инги, казавшееся ему некогда прекрасным, было красным, потным и блестящим. Губы распухли, нос раздувался от сильного, глубокого дыхания, а глаза бегали, как у вора, которого поймали за руку.
Максим не сказал ничего и вышел вон. Он пошел куда-то, сам не зная куда…
Ноги принесли его к старой квартире. Он увидел вдруг знакомый дом, двор и даже услышал знакомые голоса.
Невольно Максим присел, прячась за кустами. По двору проходили Наталья с Иваном и взрослыми детьми Максима. Они о чем-то говорили и смеялись.
Острая зависть резанула сердце Макса. Он вспомнил свою спокойную, безденежную, но… счастливую жизнь и тоска сдавила его горло. С каким бы удовольствием он сейчас вошел в дом вместе с Сережкой, Настенькой и Натальей и поел бы жаренных на маргарине макарон…
Внезапно у него появилось совершенно новое, неожиданное и невероятное чувство. Он даже позавидовал Светлане, у которой все сейчас определено, ей плохо, но ничего не нужно решать и делать. Кто-то другой за нее решил, что будет дальше. Ему, Максиму же, сейчас намного хуже. Он должен что-то делать, как-то жить, а как?
Максим сел прямо на землю. Никто не мог видеть его за густым кустарником. Максим понимал это и не стеснялся плакать. Ему было плохо, очень плохо… Ему было страшно жить дальше.
**********
