— Конечно, конечно! Вот молодцы, мы, если мешаем, и пересесть можем вон к тому подъезду…
А одна бабушка говорит:
— Вы и у меня под окном деревцо полейте. Пойдёмте, я налью вам воды. Я живу на первом этаже, вам будет удобнее…
Марина Петровна тоже говорит:
— Тогда и шиповник полейте, вдруг он оживёт.
Мишка толкает меня в бок:
— Дурочка, зачем ты спросила? Мне вовсе нельзя тяжёлые вёдра таскать. У меня астма. Я только одно ведро с тобой вынести хотел.
— Ну, иди домой, — говорю. — Я сама, как-нибудь.
И тут гляжу — из-под дерева, от воды, кверху такая свежесть идёт, точно никакого конца света и не предвидится. До чего хорошо! Вот говорят, кошки не любят воды, а Муся улеглась на мокрую землю, вытянулась — мрр!
Ещё бы! Один шаг от засохшей земли, да полшага всего — а точно в другую страну попала.
Так понравилось мне поливать, что я бы и сама, без Мишки, всё сделала. Но он ходил поливать вместе со мной, хотя и ворчал, что у него астма. У бабульки на первом этаже мы наследили, но она сказала, что сама всё уберёт, и ещё дала нам по яблоку. Мишка яблоко на тумбочку положил и говорит:
— Я сейчас. Ещё один раз кустик полью…
Выходим опять с вёдрами, а там мама идёт. И сразу, конечно, ко мне:
— С ума сошла? Почему Мишка на улице, у него астма!
И к Мишке:
— Ты что, забыл, что тебе нельзя тяжести поднимать?
Мишка говорит:
— Это не я, это Катька придумала поливать деревья. А если девочка поливает, а мальчик нет, это же нехорошо…
Оказывается, это он потому, что мальчик, мне помогает.
Маме, конечно, ответить нечего — а всё-таки она начала:
— Да ведь испарится всё через пару минут…
Солнце-то и верно — какое… Мама от остановки еле дошла. Тем более, у неё астма.
Вдохнула она влажного воздуха, села на лавочку. Бабульки ей говорят, какие дети у неё молодцы, она молча кивает — дышит.
Кажется, в таком воздухе и дым меньше чувствуется. Точно уже кончается дым. Точно Наташкин папа с другими добровольцами уже потушили пожар. Теперь солнце увидит, что ему не надо продираться сквозь дым, и не будет так жарить землю, а будет только нежно гладить её своими лучами.
Мама отдышалась на лавочке — и мы вместе стали подниматься по лестнице. В квартиру, которую мы с Мишкой недавно вымыли, чтобы легче было переносить жару.
