уважающий себя турист, предстал перед нами еще в более таинственном свете. Дело в том, что после варварского нападения картина была помещена за толстым стеклом. Попытка заглянуть в глаза Джоконды, разгадать тайну ее знаменитой улыбки или хотя бы понять, не надумана ли вся эта ее мистичность такими вот зеваками, осложнялась вмешательством десятков чужих взглядов, отраженных в защитном покрытии. «Но такова жизнь», — внушает нам постмодернизм. — Кажущееся познание в действительности лишь оказывается не что иное, как отражение собственного внутреннего мира, склонностей и устремлений познающего. Ни на что нельзя полагаться, ко всему следует относиться с подозрением».
Но так ли это? Я уверен сам и призываю своих читателей убедиться на собственном опыте в том, что на свете есть любовь, что есть объективное познание и герменевтика доверия, а не подозрения. Ведь именно в этом более всего нуждаются люди двадцать первого столетия:
