терчастей, о военно-профессиональном доказательстве достоинств территориально-милиционного комплектования, содержания и боевого использования войск (док. №69, 98).
Вместе с тем заслуживают внимания и те документы, в которых авторы выражали сомнения по многим аспектам хода территориально-милиционного строительства (док. №137, 156) . Острые дискуссии велись по вопросам: об ограниченности штатов терчастей, о некомплекте младшего комсостава и уровне его профессиональной подготовки, о темпах и порядке перевода кадровых дивизий на положение территориально-милиционных, о различиях в боевой готовности и боеспособности кадровых соединении и частей, с одной стороны, и территориально-милиционных, с другой, и т.д. Отдельные документы (док. №217) свидетельствуют о невыполнении требований политического руководства страны о формировании территориальных войск в рабочих центрах и о максимальной «пролетаризации» этих войск.
Характеристику зарождения в СССР кадрово-милициоиной армии дополняют документы о создании национальных соединений и частей РККА (док. №70, 134, 173 и др.). Эти докуметы свидетельствуют, прежде всего, об обоснованности создания в стране подобных воинских формирований: во-первых, необходимость достижения общественно-политического доверия, равноправия, солидарности между народами многонационального Советского Союза; во-вторых, с оперативной точки зрения национальные войска в специфических географических, климатических условиях и иных своеобразий национального края более приспособлены к выполнению боевых задач.
Процесс формирования национальных соединений и частей охватывал все союзные республики СССР и некоторые автономии. Однако не везде темпы и качество этой работы отвечали требованиям политического и военного руководства страны. К концу 1928 г. программа РВС СССР по национальным формированиям была осуществлена на Украине, в Белоруссии и частично в республиках Закавказья – Грузии, Армении и Азербайджане. В ряде автономных республик выявилось отставание от программных установок РВС в количественном росте. Причин – несколько. Например, у ряда народов дореволюционной России не было опыта формирования национальных воинских частей; во время Гражданской войны не привлекались к военной службе киргизы, узбеки, таджики, народы Северного Кавказа, якуты, буряты. В российском государстве прошлого были лишь иррегулярные национальные военные формирования башкир, калмыков, некоторых других народов, которые использовались царским режимом в качестве несения конвойной, военно-охранной функций. Среди других причин – недостаток национального командного и политического состава, некомплект коней, слабая обеспеченность материально-техническими средствами (док. №173, 217).
Решая эти и другие проблемы, центральные органы и учреждения Военного ведомства принимали соответствующие меры. Среди них – создание национальных школ и учебных программ, подготовка командного и политического состава, владеющего не только национальным, но и русским языками. Комплекс проблем решали органы снабжений РККА, в частности, учет национальных особенностей в организации питания и быта личного состава нацформирований (док. №136 и др.) .
Изменения в организации и штатах войск и сил РККА. Часть публикуемых в сборнике документов отражают изменения, происходящие в сфере организации и штатов войск и сил РККА. Они свидетельствуют о том, что общая организационная структура вооруженных сил советского государства – триединство Сухопутных войск, Военно-Морских Сил и Военно-Воздушных Сил, оставалось неизменной на протяжении всех исследуемых лет. Пересмотр штатов происходил в соответствии с задачами, стоящими перед каждым из этих видов войск (сил).
Сухопутные войска. С одобрения Реввоенсовета Штаб РККА в 1924 г. начал проводить в жизнь обновленную организацию стрелковых войск (пехоты). Переход к новой организационно-штатной структуре способствовал выходу стрелковых войск по обеспечению оружием и техническими средствами на уровень армий европейских государств (док. №55) .
НКВМ, в частности Инспекторат РККА, счел необходимым получать доклады из войск о жизненности действующих штатов стрелковых полков. Эта форма связи с войсками позволила оперативно готовить и принимать более оптимальные решения по организационно-штатным вопросам стрелковых войск, основанных на практических данных. Так, например, с учетом военной опасности со стороны западных государств Штаб РККА представил в Реввоенсовет четырехлетний план развития стрелковых войск (док. №144).
Организационно-штатные перемены осуществлялись и в других родах сухопутных войск. Реорганизацию кавалерии планировалось осуществить за период с 1924 по 1928 гг. (док. №54). В течение этого периода предполагалось: преодолеть сложившееся количественное и качественное отставание кавалерии РККА от аналогичного рода войск «вероятных противников»; повысить уровень боеготовности и боеспособности кавалерии стрелковых территориальных дивизий; принять меры по «оздоровлению строительства конницы» (док. №164). Военведом планировалось решение вопроса о строительстве стратегической конницы[7]. Планом предполагалось иметь в составе РККА кадровые кавалерийские дивизии в их типовых организационных формах (в шести полковом составе, полки – четырехэскадронные).
В сборник вошли документы, характеризующие преобразования организационного, штатного и иного порядка в артиллерии и бронесилах (док №131, 190 и др.); в инженерных войсках (док. №188); в войсках связи (док. №112); в химических частях (док. №175); совершенствование организационной структуры укрепленных районов и крепостей в связи с сокращением обшей численности их гарнизонов.
Военно-Воздушные Силы. Документы сборника свидетельствуют, что политическое и военное руководство СССР считало создание современных военно-авиационных сил в стране одной из центральных задач военного строительства, отмечало «первостепенное значение воздушного флота в системе вооруженных сил» (док. №26, 82). Однако доставшееся Красной Армии военно-техническое и организационно-штатное «наследство» российской авиации после Мировой и Гражданской войн выглядело, по оценкам в документах, удручающе: устарелость, изношенность малочисленного и разнотипного самолетного парка, и это – в обстановке, когда авиапромышленность страны еще не вышла из состояния разрухи. В авиации наблюдалась общая дезорганизация, развал военно-авиационных школ, слабая их учебная материальная база, «случайный выбор» дислокации авиачастей, аэродромов.
В основу плана развития ВВС изначально был заложен принцип: «сначала качество, потом количество». Основным правилом формирования авиачастей и подразделений стоял девиз: «минимум типов самолетов, максимум удобства снабжения, ремонта и обучения, постепенность развития ВВС, учет специфики ее организационно-штатной структуры в зависимости от принадлежности авиачастей к сухопутным войскам и морским силам» (док. №108, 133 и др.).
Были осуществлены следующие организационные меры: вместо фронтовой, армейской, полевой авиации, воздушных флотов Балтийского, Черного и Азовского морей введены новые организационные начала – военно-воздушные силы военных округов, Балтийского и Черного морей (позднее – флотов); ВВС в целом организационно подразделялась на истребительную, бомбардировочную, разведывательную авиацию и воздухофлот. В апреле 1924 г. Главное управление РКВФ было реорганизовано в Управление военных воздушных сил СССР (док. №19). Основной организационной единицей военной авиации стала эскадрилья (вместо авиаотряда). По мере качественного и количественного роста самолетного парка и аэродромов началось формирование авиабригад.
Военно-Морские Силы. Практическое решение организационных, штатных и иных проблем в РККФ имело, как подтверждают документы сборника, ряд особенностей. На протяжении всех исследуемых лет (1923-1928) шел нелегкий процесс определения Военным ведомством места и роли морских сил, РККФ в возможной войне, в защите морских и речных границ страны. Если по вопросу необходимости «ударного» строительства и развития Сухопутных войск и Военно-Воздушных Сил среди военного руководства царило полное единодушие, то мнения о военном флоте расходились. Причем полемика шла не только между представителями морского флота, с одной стороны, и представителями