— Ты думаешь, он специально так всё подстроил? Может, он хотел, чтобы именно ты это сделал? — задумчиво спросил Рон. — Раз это он прислал тебе мантию-невидимку и всё такое…
— Ну, знаете! — взорвалась Гермиона. — Если это он… Я хочу сказать, это ужасно, ведь тебя могли убить…
— Да нет, всё было правильно, — после паузы ответил Гарри. — Он странный человек — Дамблдор. Я думаю, что он просто хотел дать мне шанс. И что он, в общем, знает обо всём, что здесь происходит. Так что Дамблдор был в курсе того, что мы задумали. Однако вместо того чтобы остановить нас, он меня кое-чему научил, подготовил меня к тому, что должно было случиться. Не думаю, что я случайно нашёл зеркало Еиналеж, — это он подталкивал меня к тому, чтобы я его нашёл, и сам объяснил мне, как оно действует. Мне даже кажется, это он решал, есть ли у меня право встретиться один на один с Волан-де-Мортом. И я доказал, что готов к этому…
— Нет, Дамблдор — действительно псих! — гордо воскликнул Рон. — Слушай, Гарри, тебе тут не следует залёживаться — завтра будет банкет по случаю окончания учебного года. Конечно, особенно праздновать нам нечего — разумеется, соревнование между факультетами выиграл Слизерин, да и в квиддиче мы не преуспели. В последней игре, которую ты пропустил, нас начисто разнесли ребята из Когтеврана — как паровым катком раскатали. Но еда на банкете будет вкусной, это я тебе обещаю…
В этот момент в комнату ворвалась мадам Помфри.
— Вы уже пятнадцать минут тут сидите, — строго заявила она. — А теперь — марш отсюда!
Той ночью Гарри не снились кошмары, поэтому утром он почувствовал себя значительно лучше.
— Я хотел бы пойти на банкет, — сказал он мадам Помфри, когда та раскладывала на столике рядом с кроватью Гарри его сладости, которые уже с трудом там помещались. — Я могу пойти, правда?
— Профессор Дамблдор говорит, что я должна вас отпустить. — Судя по тону, мадам Помфри не одобряла решение Дамблдора. Похоже, она считала, что банкеты очень опасны для здоровья, и потому просьба Дамблдора неразумна. — Да, к вам пришёл ещё один посетитель.
— О, прекрасно! — воскликнул Гарри. — Кто это?
В ту же секунду, словно услышав слова Гарри, в дверь протиснулся Хагрид. Оказываясь в помещении, великан всегда казался непозволительно большим. Он кое-как примостился рядом с Гарри, покосился на него и вдруг разрыдался.
— Это… всё… моя… чёртова… вина! — выдавил он сквозь слёзы, закрывая лицо руками. — Это ж я сказал этому чудовищу, как Пушка усыпить! Я сам! Ты же умереть мог! И всё из-за какого-то яйца драконьего! В жизни больше пить не буду! Меня вообще надо гнать отсюда к маглам, чтоб я с ними жил!
Гарри был потрясён видом плачущего великана. Хагрид в буквальном смысле сотрясался от рыданий, а по его лицу катились огромные слёзы, скрываясь в густой бороде.
— Хагрид, успокойся, он бы всё равно узнал, — произнёс Гарри, пытаясь утешить Хагрида. — Ведь мы же говорим о Волан-де-Морте. Даже не выведай он всё у тебя, он бы нашёл другой способ выяснить, как нейтрализовать Пушка.
— Но тебя ж убить могли! — простонал Хагрид. — И это… Гарри… не произноси ты его имя, ради всего святого!
— ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! — во весь голос прокричал Гарри. Хагрид был так поражён, что даже перестал плакать. — Я встречался с ним, я видел его лицо, и потому я буду называть его по имени. И хватит плакать, Хагрид, выше нос. Мы спасли камень. Теперь камня больше нет, и он не сможет его использовать. Ты лучше съешь шоколадку, у меня их тут сотни…
Хагрид шмыгнул носом и вытер его рукавом.
— Ты мне тут напомнил кое о чём… э-э… подарок у меня для тебя есть.
— Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? — обеспокоенно спросил Гарри.
И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной.
— Не. — Великан мотнул головой. — Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я всё сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он… Короче, вот, держи…
То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплёте. Гарри с интересом раскрыл её. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.
— Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили… да и после неё тоже, — пояснил Хагрид. — Чтоб фотографий прислали, потому как нет у тебя ни одной… Ну что, нравится тебе?
Гарри не смог ничего ответить, но Хагрид понял его и без слов.
Гарри пришёл на банкет, когда зал уже был полон. Он хотел сначала зайти в Общую гостиную Гриффиндора, чтобы прийти на банкет вместе со всеми. Но мадам Помфри сломала его планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому когда Гарри вошёл в Большой зал, все факультеты уже были там.
Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелёно-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея.
Стоило Гарри войти в дверь, как в зале наступила полная тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Гарри, не поднимая головы, быстро подошёл к своему столу и сел между Роном и Гермионой. Он пытался делать вид что не замечает направленных на него взглядов всех собравшихся. Многие даже встали со своих мест, чтобы получше его видеть.
К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.
— Итак, ещё один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем, как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовнёй. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас всё лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.
Дамблдор обвёл всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.
— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнём с конца. Четвёртое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.
Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри видел, как Малфой победно стучит по столу золотым кубком. И тут же отвёл глаза: ему не понравилось это зрелище.
— Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнёс Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий…
Зал затих. За столом Малфоя улыбались уже не так радостно.
Дамблдор громко хмыкнул.
— Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…
Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался.
— Начнём с мистера Рональда Уизли…
Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.
— …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.
Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звёзды на потолке задрожали. Гарри отчётливо слышал, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает:
— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!
Наконец снова наступила тишина.
— Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнёс Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.
