враждебно. Она взмахнула рукой, и все цветы превратились в эльфов, затем величественно повернулась и медленно направилась в сторону леса, сопровождаемая своей свитой. Поляна опустела. Я хотел было последовать за ней, но она обернулась и остановила меня холодным взглядом.
С тех пор я стал называть даму Джи Феей – повелительницей эльфов из волшебного сада. На следующий день я попытался рассказать ей о встрече, но она опять остановила меня. За окном лил дождь, и утомленные деревья с радостью подставляли свои обмякшие ветви шумным струям. Я только что вернулся из магазина, нагруженный пакетами с едой, и, оставив их на кухне, вошел в комнату. Джи, уютно расположившись в кресле, читал “Философию свободы” Бердяева. Сделав вокруг него несколько кругов, я наконец решился оторвать его от чтения и спросил:
– Не подскажете ли вы, с какой стороны мне лучше всего взяться за исследование высшего “Я”?
– Ты уже успел преодолеть свой скептицизм? – удивился он.
– Я сегодня очень старался это сделать, и вот результат.
– Не замечал ли ты, что в тебе живет большое количество разных “я”?
– До сих пор я всегда считал себя целостным, – не очень уверенно произнес я.
– Посмотри на это дерево, величественно стоящее во дворе. Ты – это ствол и ветви, а листья напоминают различные твои “я”. Каждое из них имеет свое, отличное от других желание. И вот, если ты объединишь их в одно целое, только тогда и обретешь свою целостность.
– Вы хотите сказать, что мне надо сделать из всех листьев дерева один огромный лист? – пошутил я.
Но Джи не обратил внимания на мои слова, а только странно посмотрел мне в глаза. От его взгляда внутри меня нечто сместилось, и во мне ожили сотни маленьких существ, до сих пор спокойно спавших на дне души. Во мне неожиданно всплыли десятки противоречивых желаний: срочно познакомиться со смазливой девчонкой, закрутить с ней невероятный роман, прокутить в ресторане последние деньги и вообще смыться куда-нибудь и залечь на дно.
“Подальше держись от безумных поисков Просветления!” – кричал во мне чей-то гнусавый голосок. Я заметался по квартире, как ужаленный, и вдруг заметил, что Джи наблюдает за моим смятением с нескрываемым интересом.
Я выскочил на улицу. Сильный порыв ветра хлестнул по лицу проливным дождем, и я, гонимый хаосом, помчался наугад, пока не выбился из сил. Невдалеке росла высокая акация. Я встал под ней, прислонившись к стволу, и она по – матерински утешала меня шумом ветвей, успокаивая многоголосые “я”. От холода и сырости сознание прояснилось, и я отправился обратно. Но, когда я вернулся, я нашел там лишь Георгия, одиноко сидящего за бутылкой вина. Он отпил из бутылки большой глоток и сумрачно произнес:
– Деньги все пропиты. К тому же ситуация стала настолько напряженной, что я закрываю для гостей свой дом и ухожу в глубокое подполье. Прошу тебя без всяких обид исчезнуть из моей квартиры. Ты бы сделал мне великое одолжение, пригласив Джи и его спутницу в Молдавию.
– Я с удовольствием приму их у себя, – обрадовался я.
– Вот завтра и поезжайте, – подсказал он, и взгляд его опять остекленел. Я вышел из душной комнаты. Бродя по пустынным улицам, я пытался осознать то, что со мной произошло, и постепенно пришел к мысли, что, скорее всего, Джи и является тем человеком, который приведет меня к внутренней свободе.
Глава 2. Зашифрованная карта Пути
На следующий день, быстро упаковав вещи, мы втроем отправились на вокзал и купили билеты на ближайший поезд. Войдя в вагон, я забросил сумки на верхнюю полку и уже было собрался соснуть часок- другой, но Джи предложил мне сыграть партию в шахматы. Через пять минут игры я понял, что эту партию мне не выиграть. Сон как рукой сняло, а когда он поставил мне простейший мат, я был в полном недоумении. Фея, увидев мой проигрыш, рассмеялась.
Тогда, чтобы исправить положение, я деликатно спросил Джи:
– Не подскажете ли вы, как мне поскорее стать на Путь?
– Твой Путь длиной в бесконечность начинается с плохой шахматной партии, – засмеялся он. – По древнему обычаю, самураи перед смертельным поединком садились сыграть партию в го, и побеждал в поединке тот, кто ее выигрывал. Во время игры происходила схватка их намерений, и тот, чье намерение было сильней, становился победителем.
Фея, казалось, скучала: она, в легком летнем платьице, сидела у окна с закрытыми глазами. Ее распущенные золотистые волосы дремали на открытых плечах.
– В каком районе Кишинева ты обитаешь? – неожиданно поинтересовалась она.
– Не в самом приятном, но рядом с вокзалом, в большой трехкомнатной квартире. Каждый день шум поездов напоминает мне о Пути. Этот район города находится в котловине, и по ночам в ней собирается мутный серый туман, несущий в себе тяжелый осадок рабочей окраины. Просыпаясь утром, я вдыхаю отравленную низкими эмоциями атмосферу и впадаю в тупую остекленелость.
– Зачем же ты выбрал такой идиотский район? – удивилась Фея.
– Это район выбрал его, – заметил Джи.
Несколько часов спустя наш поезд подъезжал к кишиневскому вокзалу, на перроне которого теснились толпы людей, томясь в ожидании под знойным палящим солнцем. Мы взяли такси и быстро доехали до пятиэтажного дома, в котором я обитал. Я объяснил, что квартира моя обставлена небрежно, так как я целиком поглощен поиском Просветления. Пока Джи с Феей осматривали ее, я приготовил кофе и поставил три чашки на низкий полированный столик. После кофе Фея захотела отдохнуть с дороги и отправилась в маленькую комнату.
– Хотите посмотреть, где я медитирую? – спросил я Джи.
Он кивнул, и я провел его к себе. Джи бросил взгляд на выцветшие от времени обои, на диван с восточным ковром и подошел к окну. Он любовно дотронулся до вьющейся виноградной лозы, которая свешивалась прямо в комнату, и остановил свой взгляд на фотографиях индийских гуру – Бабаджи и Шри Юктешвара.
– Их неземные образы постоянно напоминают мне о Пути, – произнес я.
– Я вижу, ты неплохо устроился.
– Да, вот здесь и проходили мои многочасовые медитации, – сказал я.
– И какие же у тебя результаты?
– Иногда достигал состояния сатори. Но уже несколько месяцев медитации не приносят успеха. В этом лабиринте я просто потерялся и не знаю, как найти выход.
– Выход находится совершенно в иной плоскости, – сказал Джи. – Ты действовал в одиночку, пытаясь проникнуть в высшие сферы с черного хода. Но, даже если тебе и удастся попасть туда на некоторое время, ты в них не удержишься. Это все равно, как если бы конюх попытался войти в высшее общество. Он, конечно, сможет взглянуть краем глаза на великолепную жизнь, но не более того. Ты должен научиться вхождению в высшие миры с парадного входа. Когда тебе удастся это, ты по праву займешь там место, достойное тебя.