— Где вы?
— На вашем крыльце, сеньорита.
— На моем… черт! Подождите.
Стефани бросила трубку, вскочила с кровати и, вспомнив, что ее халат валяется в куче грязного белья, натянула спортивный костюм. Проносясь по коридору, она мельком взглянула на себя в зеркало. Ненакрашенное лицо, встрепанные волосы… Зачем он пришел?
Не успела она открыть дверь, как ее сиамский кот, победно задрав хвост, прошмыгнул во двор.
— Джуно! — крикнула Стефани, бросаясь за своим питомцем. — Мне надо поймать кота, — объяснила она Мигелю. — Я не выпускаю его из дома. Кис-кис, иди ко мне! — Она заглянула под мокрый куст рододендрона.
Мигель привалился спиной к стене, все еще держа в руке сотовый телефон.
— Gato! Gato![5] — позвал он, пытаясь ей помочь. Наконец Стефани поймала кота, уколовшись о розовый куст, и вернулась к дому.
— Как вы меня нашли? Или, вернее, зачем вы меня нашли?
— Эйдрия дала мне ваш телефон и адрес. — Он оперся о стену и скрестил ноги в мягких кожаных туфлях. — Вы еще хотите взять у меня интервью?
Он что, пьяный? Или сумасшедший? Или просто до крайности самовлюбленный? Надо же было вообразить, будто она обрадуется их новой встрече! Впрочем… он не ошибся.
А Эйдрия хороша — дала Мигелю ее адрес и даже не предупредила! Кот замяукал и попытался спрыгнуть с ее рук.
— Входите же, — раздраженно сказала Стефани. — На улице сыро.
— Подождите, я сейчас кое-что возьму. — Он бросился к стоявшему на дорожке черному «БМВ».
Пока Стефани ждала его, в дом проникли холод и влажный запах эвкалиптов, росших во дворе. Он вернулся по скользкой дорожке, держа в руке бутылку текилы.
— Зачем это? — спросила она с подозрением, впуская его в дом.
— Чтобы пить, конечно!
Матадор остановился посреди ее гостиной и огляделся, словно удивляясь, как он оказался в этом маленьком доме в каньоне Лагуна-Бич.
Тут до нее дошло, что они совершенно одни, не считая кошки и кота, который выворачивался у нее на руках. Она отпустила Джуно. Неудачливый беглец подергал хвостом и пару раз лизнул свою спину.
Стефани включила свет. Мигель демонстративно поднял бутылку.
— Я пить не буду, — предупредила она.
— Вам нужна статья, так? А все рассказы про бои быков обычно ведутся за рюмкой.
Стефани на секунду задумалась. Ладно, она выпьет один-два глотка, если это нужно для дела!
По пути на кухню она завернула в спальню, быстро переоделась в удобное платье-рубашку из голубого хлопка, слегка подкрасилась и причесалась. Вернувшись в гостиную, Стефани обнаружила, что Мигель скинул пиджак и растянулся на полу, опершись на огромные подушки из того же зеленого велюра, что и диван, стоявший за его спиной. Одним словом, устроился как дома!
Он выключил свет и зажег газовый камин. Комната была погружена в уютный полумрак. На коленях у матадора сидел Джуно.
— А где ваше красное платье? — спросил он, почесывая кота за ушами.
Удивительно, как ему удается сохранять спокойствие в такой интимной обстановке!
— Оно отдыхает. Вам не кажется, что здесь немного темновато?
— Нет. — Он согнал кота и налил текилу в две рюмки.
— Лайм и соль не нужны?
Он покачал головой:
— С лаймом и солью текилу пьют мексиканцы.
— А как ее пьют испанцы?
— По-всякому, лишь бы прошла в горло! — Он засмеялся над собственной шуткой.
Стефани слабо улыбнулась:
— Мне только одну рюмку.
За обедом у брата она выпила три бокала вина, которые сказывались теперь ноющей головной болью.
Взяв с кофейного столика свою сумочку, она достала магнитофон и сделала вид, что ее нисколько не смущает присутствие красавца испанца, небрежно возлежащего на подушках в освещенной огнем камина комнате и внимательно следящего за ней своими необыкновенными глазами. Под его взглядом Стефани чувствовала себя неуютно, как будто он мог догадаться, что совсем недавно, лежа в постели, она грезила о нем.
А как устоять перед таким мужчиной? В «Пипл мэгэзин» написано, что женщины ходят за ним толпами. «Но я не из их числа! У меня есть достоинство».
Стефани включила свет, но он попросил выключить. Она нехотя подчинилась. Ей никогда еще не приходилось сидеть на полу своей гостиной вместе с мужчиной. Здесь — было ее убежище.
Мигель, казалось, не обращал внимания на обстановку. Не моргнув глазом, он осушил свою рюмку и показал жестом, чтобы она сделала то же самое. Стефани не пила текилу со студенческих времен. Крепкий напиток обжег ей нутро, на глазах выступили слезы.
— А теперь можно расслабиться, — сказал Мигель.
Блаженно улыбаясь, он откинул голову на диван и закрыл глаза. Джуно потянулся и вразвалочку вышел из комнаты.
— Как насчет условий интервью? — с тревогой спросила Стефани. Если он думает, что ради статьи она ляжет с ним в постель, то сильно ошибается! Несколько глотков текилы — пожалуйста. Но секс — никогда! Впрочем, мысль о сексе с таким красавцем приятно будоражила. — Помнится, сначала вы называли другое место.
Матадор наконец обратил внимание на обстановку и оглядел комнату. Девятьсот квадратных футов ее жилища, обставленного антикварной мебелью эпохи становления Америки и застеленного вязаными коврами, нуждались в хорошей уборке. Стефани на мгновение смутилась. Он пришел без предупреждения, и она не успела навести порядок. С прошлой недели накопилась целая куча грязного белья. На старинном матросском сундучке, который служил ей кофейным столиком, кучей валялись газеты, журналы и непрочитанные письма. Почти вся ее обувь стояла здесь же, в гостиной, словно собралась на конференцию.
Мигель вновь посмотрел на нее.
— Здесь гораздо лучше, чем в моем гостиничном номере.
Текила оказала на Стефани странное действие. Ей вдруг стало очень уютно. За окном барабанил дождь, в камине плясал огонь, а мягкие подушки располагали к неге.
«Он думает, что я сдамся!»
Она залюбовалась его красивыми точеными чертами, подсвеченными пламенем. Предки этого человека веками жили под жарким иберийским солнцем. В ее гостиную занесло кусочек природной красоты Испании!
Он выпил еще рюмку и потянулся к пачке сигарет.
— Я сейчас принесу пепельницу.
Стефани вскочила и подала ему маленькую керамическую пепельницу.
— Gracias[6]. Когда-нибудь сочтемся. — Мигель щелкнул крышкой серебряной зажигалки, и голубой огонек лизнул кончик его сигареты.
Он налил ей еще текилы. Стефани бойко осушила рюмку, сказав себе, что это уж точно последняя.
— Вы не ответили на мой вопрос.
«Неужели мне придется заниматься с тобой любовью? Целовать твое испанское тело?» Эта сделка уже не казалась ей слишком обременительной.
Губы Мигеля раздвинулись в улыбке, словно он прочитал ее мысли.
— Видите ли, сеньорита, женщины обычно думают, будто мне нужно от них что-то помимо приятной
