— Ты должна давать себе передышку.
Катс обернулась, услышав мягко упрекающий её знакомый голос. Она слегка улыбнулась, когда Козорр прохромал в комнату, его повреждённая рука опиралась на длинный посох, который он использовал при ходьбе. То, что он ходил без посторонней помощи, удивляло, так совсем недавно Калейн очень сильно избил его, но внимание Катс привлекла повреждённая рука. Та была обтянута тонкой перчаткой, но она знала, что скрывалось под ней. Кожа оплавилась, часть костей была уничтожена, пальцы обожжены… раны, полученные, когда он пытался спасти её от пытки, призванной сломать её тело и душу.
— А ты должен лечиться, - дерзко сказала она, продолжая улыбаться. - Не верю, что твои врачи разрешили тебе вставать.
— Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы вставать со своей койки, так почему же я не могу немного прогуляться?
— Потому что ты едва ходишь, и потому что посох, на который ты опираешься, явно вот-вот сломается.
— Почётные раны, - сказал он, и широкая усмешка расколола его молодое лицо. Шрамы на его лице, казалось, танцевали. - Получены в честном бою. В старые времена кто-нибудь сочинил бы песню, как я рисковал, защищая даму.
— Помечтай о своей песне, лёжа на своей кровати, мой благородный герой. Ты должен отдыхать.
— Ну, Да? - Козорр прохромал через комнату и сел рядом с Катс. - И это говорит та, что сама не спала больше двух дней, и о которой Сеч Дархан беспокоится, как бы она не загнала себя.
— Сеч Дархан слишком много болтает.
— А ты не достаточно. - Он улыбнулся. - Ты так мало разговариваешь со мной, что я иногда почти забываю звук твоего голоса.
— Годы тишины, потому что я боюсь, никто не захочет услышать то, что я должна сказать. Я - или моя каста.
— Старшие времена прошли. - Козорр протянул здоровую руку и обнял её, мягко потянул от экрана компьютера, где она подсчитывала оставшиеся запасы продовольствия. - Я обещаю тебе… твоя каста получит все признание, которого она заслуживает, и ты вместе с ними. Синевал обещал это.
— Я не слышала таких обещаний.
— Хорошо… я уверен, что он пообещает это… когда найдёт время. Он очень занят.
Катс, не спеша, изучала своего компаньона. Она знала его раньше, но но никогда не обращала на него особого внимания. Он присутствовал при убийстве Хедрона в Тузаноре, и тогда он был просто ещё одним воином. Но в Сером Совете… он, похоже, был чуть ли не единственным, на кого её пытка произвела впечатление, и единственным, кто попытался помочь ей, хотя это стоило ему руки и едва не стоило жизни.
Он часто казался старше, чем был на самом деле. В действительности он был одним из самых молодых сатаи, насколько можно вспомнить, даже немного моложе Деленн, когда началось её возвышение. И всё же в его глазах… оставалось ещё немного молодости, хотя гораздо больше там было опыта. Только, когда он улыбался, он казался счастливым, а он улыбался только, когда был рядом с нею.
— Ты… восхищаешься Синевалом, верно?
— Я буду следовать за ним до самой смерти. Я буду жить ради него, и умру ради него.
— Кое-кто может назвать это богохульством. - Катс хорошо знала Кредо Рейнджеров. Мы живем ради Единственного, мы умрём ради Единственного. Единственным был Вален.
— Пусть говорят. Мне всё равно. Я всегда буду следовать за ним… -предложение осталось недосказанным, и Катс думала, что знает, что там должно было быть.
— Ладно… - стеснительно сказала она. - Если ты не будешь отдыхать, то тогда может быть поможешь мне здесь. Наши запасы продовольствия ужасно малы… Объединённый Совет… Казоми Семь предложил нам помощь, и я пытаюсь определить, в чём мы нуждаемся больше всего.
— Как интересно, - заметил Козор.
— Сеч Дархан занимается обороной и организационными вопросами, я занимаюсь продовольствием и медициной. А ты, мой благородный воин, должен отдыхать… раз не можешь мне помочь.
— О… нет. Я могу тебе помочь. Это так увлекательно. Продовольственные запасы. Очень… важно. Покажи мне…
Катс так и сделала, и вдвоём они управились с работой почти так же быстро, как если бы она делала это в одиночестве. Пусть даже и так, она не возражала. Ей была рада компании того единственного воина, на которого ей не нужно было озираться со страхом.
Синевал всё ещё работал, когда дверь его комнаты открылась. Он был раздражён тем, что его отвлекли, все его мысли были заполнены припасами, медицинским оборудованием и оборонительными системами.
Это была Дирон.
Она медленно вошла внутрь и посмотрела на него тяжёлым взглядом. Затем она посмотрела на охотников за душами позади него. Её лицо помрачнело. - Мне сказали, что вы будете здесь. Мне сказали, что вы совсем не отдыхаете. Мне рассказали ещё много чего о вас. Надеюсь, большинство из этих рассказов было ложью.
— А вы думаете, так и есть? - Он старался, чтобы его голос не выдавал его эмоций.
— Мне так не кажется. - Последовала тишина, они смотрели друг на друга. Затем Синевал вновь вернулся к своим записям. Последний раз они разговаривали в зале Серого Совета перед бомбардировкой. Раньше они разговаривали часто, но только как командир и солдат. Прошло много лет с тех пор, когда они были чем-то большим…
— Вы не единственная, кого донимают рассказами, - тщательно подбирая слова, сказал Синевал. - Я слышал, вы работаете в Йедоре, помогаете всем, кому можете. Я благодарен вам. Ваша служба не будет забыта.
— Я всегда служила. Все мы служим.
Синевал вздохнул и поднял взгляд. - Почему вы здесь, Дирон? Я думал, что мы всё уладили на нашей последней встрече.
— Я пришла сюда, надеясь, что не увижу вас здесь. Вы должны отдыхать, и вы должны спать, и Я… я должна наблюдать за тобой.
Синевал резко поднял голову. - Ты… хочешь сказать?..
— Когда я наблюдала за тобой в тот раз, я… увидела… кое-что в твоём лице. Силу. Силу, судьбу, убеждение, намерение поколебать галактику. Все, что я тогда увидела, теперь сбылось. Я… испугалась тогда. Испугалась того, кем ты был и того, что ты мог сделать. Я не боюсь больше. Я видела, как мой дом разваливается в огне и безумии. Я видела, как наше правительство разрушалось изнутри, а наши люди убивали своих соотечественников. Я боролась и потерпела неудачу, наблюдала, как лучшие воины отдают свои жизни… и даже больше.
— Я не боюсь больше, Синевал. Я видела… слишком многое… и это изменило меня. Если ты будешь спать, то я буду наблюдать, и на сей раз я не испугаюсь того, что увижу.
Синевал встал и медленно подошёл к ней, взял её за руки, заглянул в её глаза. Она говорила искренне, и на мгновение он почувствовал себя на десять циклов моложе, ярким, самонадеянным воином, пытающимся оставить свой след в галактике.
— Я буду спать, - прошептал он.
— А я буду наблюдать, - ответила она. В уголке её глаза едва заметно блеснула слезинка.
— Избранник Валена сказал… Теперь я вижу… Благослови меня, Вален, я вижу. То, что во что я верил тогда, то, что я знаю теперь… Дезинформация. Уловка. Спасибо, Вален. Теперь я вижу.
Калейн появился из темноты, медленной шаркающей походкой. Он чувствовал, как его кости перетирались друг о друга. Говоря по правде, боль перестала волновать его теперь, что была боль для того, чья судьба, возвестить приход спасителя Минбара? Во всяком случае, физическая боль? Нет, истинная боль - в его душе, а причина её - понимание, что он ошибся в выборе.
