Путь шамана или Шаманская практика Руководство по обретению силы и целительству

Я продолжил свое повествование. Когда я дошел до части, касающейся драконоподобных существ, бегущих от врага неизвестно откуда из космоса, они снова взволновались и прочли мне из того же места Книги Откровений:

'И была в небесах война. Михаил и его ангелы сражались с драконом. И дракон и его ангелы сражались и не победили, для него не нашлось более места на небесах. И великий дракон был изгнан на Землю. Этот старьюй Змей, называемый Дьяволом и Сатаной, который обманул весь мир; он был изгнан на Землю и его ангелы с ним'.

Я слушал, полностью пораженный удивлением. Миссионеры, в свою очередь, почувствовали благоговение от того, что атеист-антрополог, приняв питье от колдуна, смог открыть для себя те же самые святые тексты из Книги Откровений. Когда я закончил свой отчет, я почувствовал облегчение от того, что поделился своими новыми познаниями, но было и странное чувство опустошенности. Я заснул на постели миссионеров, предоставив им возможность обсуждать этот опыт одним.

В тот вечер, когда я возвращался в деревню на своем каное, моя голова начала пульсировать в одном ритме с шумом мотора. Я думал, что схожу с ума. Чтобы избежать этого чувства, я должен был заткнуть уши пальцами. Ночью я спал хорошо, но на другой день я чувствовал в голове онемение и давление.

Теперь я горел желанием проконсультироваться у самого известного знатока сверхестественного из всех индейцев — слепого шамана, который организовал мое путешествие в мир духов при помощи питья ayahnasca. Казалось, что это только дань приличию, чтобы моим проводником был слепой человек.

Я пошел к его хижине, взяв записную книжку, и описал ему свои видения часть за частью. В начале я рассказал ему только о поверхностных видениях, затем, когда я дошел до драконоподобных существ, я перескочил в своем рассказе, полностью упустив историю их прибытия из космоса. Я рассказал только, что там были эти огромные черные животные, похожие на огромных летучих мышей, только более длинных, чем этот дом, которые сказали, что они истинные хозяева мира. На языке Кунибо нет слова 'дракон', таким образом 'огромная летучая мышь' было самым близким описанием того, что я видел,

Он уставился на меня своими невидящими глазами и сказал с ухмылкой: 'О, они всегда говорят это. Но они только хозяева Наружного Мрака. ' Он деловито махнул рукой в сторону неба. Я почувствовал дрожь в нижней части позвоночника, ибо я еще не сказал ему, что в своем трансе видел их приходящими из наружного пространства. Я был поражен. То, что пережил я, было уже знакомо этому слепому шаману. Это стало известным ему из его собственных исследований того же самого скрытого мира, который я решил посетить. С этого момента я решил узнать все, что я могу, о шаманизме.

И тут было еще нечто, что ободряло меня в моих исканиях. После того, как я рассказал слепому шаману все мои переживания, он сказал мне, что не знает никого, кто бы так много узнал за свое первое путешествие. 'Ты, несомненно, можешь быть мастером-шаманом, ' — сказал он.

Так началось мое серьезное изучение шаманизма. От индейцев Кунибо я узнал о путешествии в Нижний Мир и о восстановлении духов, — методы, которые будут описаны в этой книге позже. Я вернулся в Штаты в 1961 году, но тремя годами позже я вернулся назад в Южную Америку, чтобы пожить среди индейцев Хиваро, у которых я жил в 1956 и 1957 годах. Миссия моя была не столько антропологической, сколько заключалась в том, чтобы из первых рук узнать, как практиковать шаманизм способом Хиваро. По этой причине я хотел поехать в Северозападную часть страны Хиваро, где считалось жили наиболее могущественные шаманы.

Прежде всего я полетел в Кито, Эквадор, в предгорье Анд. Я спустился на старом, трехмоторном Юнкерсе к находящемуся в джунглях аэродрому у восточного основания Анд на реке Пасто. Там я нанял одномоторный самолет до Макаса, старинного поселения белых у подножия Анд в самом центре страны Хиваро.

Макас был странной деревней. Он был основан в 1599 г. горсточкой испанцев, которые выжили после резни, учиненной индейцами Хиваро в легендарной Севилла Дель Оро, ив течение столетий Макас был, может быть, самой изолированной общиной в Западном мире. До сих пор, пока не было налажено воздушное сообщение в 1940 г., его самой прямой связью с внешним миром была скользкая пешеходня тропа на крутом склоне Анд к западу от деревни, включающая тяжелое восьмидневное путешествие до высокогорного городка Риобамба. Эта изоляция создала белую общину непохожую ни на какую другую на свете. Даже в течение первых лет двадцатого века, мужчины охотились с ружьями, носили индейскую одежду и гордо заявляли о своем происхождении от конквистадоров.

У них также были их собственные чудесные легенды и особые тайны. Например, была история о том, как после резни и отступления из Севилла Дель Оро, они потратили почти столетие на то, чтобы найти новый выход через Анды. Человек, которому это, в конце концов, удалось, еще упоминается в сказках, под которые детей укладывали спать. И тут был еще призрачный конь с гремящими цепями, который был по сообщениям, таким частым посетителем ночных деревенских улиц, что жители часто прятались в крытых пальмовыми листьями хижинах, пока чудовище скиталось вокруг. Его посещения прекратились в 1924 году, когда католические миссионеры постоянно обосновались в общине. Случайно в это время в Макасе еще не было лошадей, первая — , принес один человек в 1928 году из Риобамбы, — была жеребенком. Почти три с половиной века спустя после основания общины.

Вверху за деревней возвышалась над восточными Кордильерами Анд был Сангай большой вулкан, со снежной шапкой. Днем выпускающий дым и светящийся ночью. Это сияние, как любили говорить жители Макаса, было вызвано сокровищами инков, которые, как они утверждали, были зарыты на склонах Сангая.

Мой первый день в Макасе прошел хорошо. Мой юный гид из племени Хиваро ждал меня на посадочной площадке. Люди были гостеприимными и щедрыми. Пищи было полно и наши трапезы включали щедрые порции мяса. Так как жители Макаса не имели пути, чтобы переправлять свой скот через Анды, им приходилось поедать животных самим. Поэтому в маленькой деревне ежедневно забивали скот. Дополнительно они дали мне гуаянса, местный чай, который жители пили в течение дня вместо кофе. Этот чай создавал своего рода эйфорию и местное население было весь день слегка пьяным. К этому чаю настолько привыкаешь, что перед тем, как предложить его гостю, последнего предупреждали о том, что если он попьет его однажды, он всегда будет потом возвращаться в эквадорианские джунгли.

Когда я ушел спать, в эту ночь моего приезда в темноте дома передо мной появились картины — блестящие и красноватых оттенков. То, что я видел, было очень странно: криволинейные узоры переплетались, расходились и вращались весьма приятным образом. Затем среди изменяющихся узоров появились мелкие, ухмыляющиеся демонические лица, кружащиеся, исчезающие и вновь появляющиеся. Я чувствовал, что вижу духов, обитающих в Макасе.

Внезапно так тряхнуло, что меня почти выбросило из моей решетчатой постели. Деревенские собаки залаяли. Видения исчезли, люди кричали. Землетрясение потрясло землю и теперь дождь естественного фейерверка устремился в ночное небо над вулканом. Ко мне пришло довольно иррациональное понимание того, что это сардонические демоны вызвали землетрясение и извержение, чтобы приветствовать мое возвращение в джунгли и напомнить мне об их реальном существовании. Я внутренне смеялся над абсурдностью всего этого,

На другой день католический миссионер показал мне свою частную коллекцию доисторической посуды из местного района. На ней были нарисованы красивые узоры, почти одинаковые с теми, которые я видел прошлой ночью.

На следующее утро мой гид Хиваро и я пошли на север от Макаса. Мы пересекли в долбленном какое реку и продолжали идти весь день.

На закате, измученные, мы достигли места назначения, дома знаменитого шамана Акачу, далеко в лесу. Этим вечером мы не пили местный чай, вместо него мне предлагали кружка за кружкой освежающий напиток — пиво из маниока, мясо обезьяны, сырых, извивающихся, но поразительно вкусных личинок, очень напоминающих сыр.

Усталый, но счастливый оттого, что вернулся к шаманам, я погрузился в глубокий сон на бамбуковой постели.