бутылками, коих скопилось уже немало. Ситуация зашла в тупик, и в этот критический момент на поле боя прибыли свежие силы — вояки из 'Дас Райх', гулявшие в другом ресторане за два квартала от эпицентра событий, пришли на помощь товарищам по оружию.
Удар с тыла, подкрепленный контратакой осажденных под командой Ганса, привел к полному и безоговорочному разгрому всей местной службы охраны порядка. Вошедшие в раж буяны, организовали преследование разбитого противника, загнав большую часть крепко битых жандармов в ближайший полицейский участок, после чего предприняли попытку вынести двери участка с помощью вывороченного где-то столба и добить врага в его логове. Под бодрые команды Нойнера 'и рраз, и рраз!' и жалобные вопли полицейских, эсэсовцы ритмично бухали бревном в трещащие двери, и только появление сразу нескольких военных патрулей спасло осажденных аборигенов от окончательной расправы.
На следующий день местные французские газеты вышли с заголовками: 'Новая оккупация Франции', 'Неужели гунны вернулись?' и 'Тевтонская ярость германских 'союзников''. А Нойнер с подбитым глазом и Телкамп с шишкой на лбу и ссадиной во всю щёку стояли навытяжку перед бригаденфюрером Германом Приссом и объясняли: как они дошли до такой жизни.
Впрочем, особых репрессий не последовало. Бригаденфюрер Матиас Кляйнхестеркамп, новый командир дивизии 'Дас Райх', решил вопрос просто: боевое братство, скрепленное кровью — превыше всего! Бойцы его дивизии не могли бросить в беде своих товарищей по оружию, поэтому о наказании его людей не может быть и речи. Приссу было сложнее — его вояки выступили инициаторами драки и последующего погрома, но он поставил вопрос ребром: или мы, или французы? Хауссер безоговорочно встал на сторону своих солдат, напрочь отрицая право французских гражданских властей применять карательные санкции к военнослужащим СС. За правильное поведение солдат и офицеров, пребывающих в увольнении, должны отвечать военные патрули, а не полицейские жабоедов! В конце концов, конфликт удалось замять, никто из участников не понес никакого наказания, если не считать морального внушения, но командование сделало вывод: подчиненные вполне отдохнули и энергии у них — через край. В результате, после того памятного случая, процесс тренировок был разноображен и существенно интенсифицирован, количество увольнительных несколько сократилось, а количество выделяемых патрулей из фельджандармерии СС — резко возросло.
Ганс же, после этих событий получил ироничное прозвище 'Гроза Аквитании' и заслуженную славу двукратного покорителя Франции. Как ни крути, а это было самое памятное его приключение в этой стране.
Примечания
1
в качестве эпиграфа использован фрагмент песни Ханса Баумана 'Es zittern die morschen Knochen', перевод В.Солоухин
2
Фрагмент старой солдатской песни Wir sind die alten landser, перевод Р. Федорова.
3
'тыловые жеребцы' — на немецком солдатском жаргоне тех времен собирательное название для военнослужащих, проходящих службу в глубоком тылу.
4
Мадемуазель, я не ел шесть дней! (фр.)
5
что это за х**ня? (нем.)
