Он ехидно приподнял бровь.
— Быть может, вам стоит поверить мне, — сказал он, но все же отпил из бокала. — Доволны? — тихо осведомился он. Их взгляды встретились, он по-прежнему протягивал ей коньяк.
Она была потрясена. Почему она так реагирует на этого мужчину? Ну да, он красив, и что с того? Она спятила. Верх безумия желать Квина Манниона. Он презирает ее, а она — она уж точно не выносит его. Умом она это понимала. Почему же ее чувства не желают внять рассудку?
Ответа Лаура не знала. Она вдруг поняла, что ей необходимо выпить. Дрожащей рукой она взяла бокал из рук Квина. Все бы обошлось, не коснись Квин ее пальцев. Руку словно обожгло пламенем. У Лауры перехватило дыхание, но инстинкт сработал. Она отдернула руку, и бокал упал на ковер.
— О, нет! — вскрикнула Лаура, глядя на льющуюся жидкость. К счастью, бокал не разбился, однако его содержимое быстро впитывалось в ворс.
— Я принесу тряпку, — сказала Кэролин с готовностью женщины, привыкшей к опрокинутым стаканам и прочим неприятностям, что доставляют два непоседливых ребенка.
От остальных трудно было ждать помощи, что, впрочем, неудивительно. С их стороны могли последовать одни обвинения.
— Она это сделала специально, — прокурорским тоном проговорила Стелла, зло глядя на нее. — Я видела все собственными глазами. Вы нарочно убрали руку, когда Квин протягивал вам бокал!
Лаура не намерена была оставлять слова Стеллы без внимания.
— Постойте, минутку… — начала было Лаура, но Квин не дал ей договорить.
— Не будь смешной, Стелла, — раздраженно и резко произнес он. — Это случайность. Нечего делать из мухи слона.
— Как ты смеешь защищать ее? — воскликнула Стелла.
— Я не нуждаюсь в защитниках, — твердо сказала Лаура. Квин бросил на нее успокаивающий взгляд.
— Не вмешивайтесь, Лаура, — приказал он, и она досадливо сжала губы. — Для одного вечера вы натворили достаточно, — добавил он, и она яростно втянула воздух. Однако, прежде чем она успела сказать хоть слово, вернулась Кэролин, и Квин выволок Лауру из гостиной.
Они остались одни. Лаура сложила руки на груди и злобно уставилась на него.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что я достаточно сегодня натворила?
— У вас невероятная способность вступать в перепалку со всеми, — проговорил он.
Лаура гордо вскинула подбородок.
— Что, впечатляет?
Его глаза сузились.
— Меня впечатлило бы, если бы, проявив деликатность, вы уехали отсюда, — ровным голосом заметил он, и Лаура против воли рассмеялась. Он не сдавал своих позиций.
— По-видимому, разочарование не минует нас, — вздохнув, сказала она и вернулась в гостиную. Увидев Кэролин, стоящую на коленях на полу, она спросила: — Пятно останется?
Убрав волосы со лба тыльной стороной ладони, Кэролин тяжело вздохнула:
— Трудно сказать. Полагаю, после Рождества ковер следует отдать в чистку, Максин.
— Я сама, разумеется, отвезу его, — проговорила Лаура, считая, что вина за испорченный ковер в первую очередь лежит на ней.
Стелла пренебрежительно рассмеялась:
— Вы сумели лишить семью части принадлежащего ей состояния, однако понятия не имеете о стоимости этого ковра. Вы отнесете его в чистку какому-нибудь Джону Смиту, и тот испортит ковер окончательно!
Последнее оскорбление переполнило чашу терпения Лауры.
— Не вам судить о ценности вещей, Стелла. Извилин маловато! — съязвила она. Почти все, кто находился в гостиной, охнули.
— Какая наглость! — возмутился Филип.
— Мама, мы не можем мириться с ее дерзостью! — визжала Стелла.
Прежде чем Лаура смогла что-либо сказать, на плечо ей легла чья-то сильная рука.
— Полагаю, сказанного вами довольно, — предупреждающе прошипел Квин.
— Напротив, я только начала, — возразила Лаура и попыталась сбросить его руку, но, увы, тщетно.
— Уймитесь, пока я не рассвирепел, — предостерег он.
— Пока вы не рассвирепели? Да вы мне руку уже сломали, — жалобно пролепетала она. Лаура повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Видя бесплодность своих стараний, она сжала губы.
— Благодарите Бога, что я не сломал вам шею! — тихо проговорил он, однако хватку чуть ослабил, пусть и не настолько, чтобы она могла вырваться.
— Вы отвратительный человек! — выпалила Лаура. Ее слова вызвали у него лишь улыбку.
— Хорошее воспитание не позволяет мне ответить вам так же.
Лаура поняла, что ее сопротивление ему только на руку. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться.
— По-моему, сейчас подходящий момент, чтобы попросить вас проводить меня в мою комнату, — заметила она, и Квин задумчиво поглядел на нее: его явно интересовало, что кроется за этой внезапной переменой в поведении.
— Вот первые разумные слова, сказанные вами за вечер, — едко проговорил он.
— Я весьма смышленая женщина, — сообщила она ему.
— Между умом и сообразительностью — огромная разница. Признаю, вы ловкая особа, Лаура Маклейн, но за счет чужой глупости.
— Вы-то уж, конечно, в дураках никогда не останетесь? — поинтересовалась она, и Квин залился смехом.
— Да уж точно на вашу наживку не клюну.
Ей открыто бросили вызов. Лаура не удержалась от ответного шага. Медленно проведя языком по губам, она вопросительно приподняла бровь.
— Вы в этом уверены? — поддела она его.
Квин задумчиво прищурил глаза.
— Играть со мной — опасное, как я уже предупреждал вас, занятие.
Лаура рассмеялась, хотя от его слов у нее по спине пробежал холодок.
— С чего вы взяли, что я что-то замышляю?
— Разве вас не одолевает скука? Разве в последние месяцы у вас была связь с мужчиной? Разве вы не желаете меня? — произнес он, совершенно лишив ее самообладания.
Она застыла точно статуя.
— Что?
— Только не говорите, будто для вас мои слова неожиданность! — издевался он над ней. — Ненавидите вы меня или любите, но вы жаждете меня.
Его заявление поразило ее.
— Это самая… — поспешила она опровергнуть его слова, но он не дал ей досказать.
— Я тоже хочу вас, — признался он, и она тихонько охнула. — Однако считаю своим долгом предупредить: я не намерен вас обольщать. Что бы вы обо мне ни думали, у меня есть принципы, через которые я никогда не переступлю. И первый мой принцип таков: обходить стороной женщин, не слишком разборчивых в связях.
Такого Лаура от него не ожидала. С минуту она пребывала в замешательстве. Как он смеет?
— Боже мой, вам наглости не занимать! — от ярости она едва не задохнулась, а он только расхохотался.
— Итак, сколько у вас было мужчин?
— Идите к дьяволу!
— С вами? Я уж как-нибудь в другой раз, спасибо.
Лаура, задыхаясь от гнева, хотела сказать многое, однако с ее уст не сорвалось ни единого слова.
