клинком, но ударить не успел. Крестьянин, едва ли сознавая, что делает, словно заправский пикинер, выбросил вперед вилы, и три заточенных до блеска зуба пронзили легкую кольчугу, с хрустом погрузившись в тело.
Всадник закричал, вываливаясь из седла под ноги Хоферу. Вилы так и остались в его груди, и мужик, не долго думая, схватил выпавший из рук своей жертвы меч. Хофер не был воином, хотя прежде и тренировался в замке своего господина, как и все прочие мужчины, под присмотром умелых дружинников. Но все же не война был основным ремеслом крестьянина, и потому он непривычно чувствовал себя с тяжелым клинком в руках, неловко выставив оружие перед собой.
Хоффер, еще толком не понимая, что происходит, огляделся, всюду натыкаясь на кровь и мертвые тела. Из-за соседнего дома показался еще один всадник в стеганом кафтане-жаке, подбитом холстом. Ему хватило доли мгновения, чтобы увидеть мертвого товарища и стоявшего над его телом мужика, уже завладевшего мечом.
- Ублюдок! - Воин вскинул арбалет и рванул спусковую скобу, послав тяжелый болт точно в цель.
Выстрел был великолепен. Граненое жало впилось Хоферу в горло, и мужик, обливаясь кровью, повалился на вытоптанную землю.
- Руби выродков, - яростно закричал стрелок, конь под которым вращался юлой. - Круши, бей!
Женщины и ревевшие от страха дети метались среди домов, преследуемые обезумевшими от запаха крови всадниками. Некоторые мужчины находили в себе смелость заслонить беззащитных от врагов, и гибли под ударами мечей, под разившими без промаха стрелами. Кто-то из воинов Рамтуса запалил факел, швырнув его на крытую дранкой крышу избы. Пламя мгновенно охватило дом, и из низкой двери навстречу восторженно улюлюкавшим всадникам выскочила истошно голосившая женщина. Взмыл над головами боевой топор, и крестьянка, захлебнувшись криком, повалилась под копыта боевых коней.
Грита, жена Хофера, тоже не смогла усидеть дома, и, вместо того, чтобы забиться в угол, укрыться в подполе, переждав нападение, она выскочила на обхваченную паникой улицу. И тотчас женщина увидела окровавленное тело своего супруга, подле которого лежал чужой меч.
- Изверги, - Грита упала на колени возле бездыханного тела своео мужа, грозя кулаком проносившимся мимо всадникам. - Убийцы!
На бившуюся в истерике женщину наткнулся Улферт, вооружившийся пылающей головней. Его конь встал на дыбы, и наездник с трудом удержался в седле. А Грита, не видя ничего вокруг себя, схватил меч, который ей едва по силам было просто удержать, и неумело, неловко замахнулась на воина.
- Проклятая ведьма! - Улферт коротко замахнулся перначом, обрушив страшное оружие, способное сокрушить даже рыцарские латы, на голову селянке. Череп ее с мерзким чавкающим звуком треснул, и на лицо Улферту попали кровавее брызги. И тотчас воин бросил головню на крышу ближайшей избы.
Селение охватило пламя. Огонь перекидывался с одного дома на другой, горела сухая солома, чадила смола. А всадники, завершив разорение поселка, настегивая коней ринулись к замку. В этот миг они чувствовали себя непобедимыми, и не сомневались, что играючи захватят укрепление.
В замке заметили приближение многочисленного отряда. Над стенами пропел сигнальный рог, и охранявшие ворота воины принялись что было сил толкать тяжелые створки, поспешно запирая их. В следующее мгновение замок оказался полностью отрезан от внешнего мира, а его малочисленный гарнизон, возглавляемый самим рыцарем Ярисом, высыпал на стены.
Воины разбегались по своим местам, на ходу застегивая под подбородком ремешки касок и одергивая кольчуги. Тревога застала их врасплох, и мало кто понимал, что вообще творится вокруг.
- Трусливые выродки, - Рамтус едва сдержал скакуна на самом краю рва. - Подлецы! Не смейте прятаться! Выходите в поле, сразитесь с нами, бейтесь, как мужчины!
Рыцарь кричал, запрокинув голову вверх и потрясая оружием. И вместе с ним выкрикивали оскорбления его воины, тоже сгрудившиеся напротив ворот, едва не скатившись в ров. Кто-то выпустил по стенам болт, клацнув, отскочивший от каменного зубца. А защитники замка оказались столь удивлены и напуганы неожиданным нападением, что даже не решились стрелять в ответ.
- Ну же, мерзкие предатели, - неистовствовал благородный воин. - Не смейте прятаться! Вас все равно ждет смерть, так примите ее с честью!
- Они не выйдут. - Улферт поставил своего коня по левую руку от рыцаря. - Они испуганы, и не посмеют принять твой вызов, милорд, - презрительно усмехнулся он, добавив с сожалением: - Но и наших сил слишком мало, чтобы штурмовать замок. Кругом владения наших врагов, и если они опомнятся, нам придется худо.
Рамтус уставился на капитана гвардии Грефуса. Постепенно боевой азарт, безумие, овладевшее воином, начало спадать, и рыцарь смог наконец понять, что ему втолковывает воин.
- Нужно спешить на помощь лорду Грефусу и королю, - убеждал Рамтуса Улферт. - Здесь мы принесем меньше пользы, нежели присоединившись к тому войску, что уже собирается под знаменами Эйтора. А до этих трусливых свиней черед рано или поздно все равно дойдет. Оставь их, милорд!
- Верно, - кивнул рыцарь. - Пусть и дальше сидят за стенами и дрожат. Нас ждут дела. - И, опять обращаясь к притаившимся за каменными зубцами защитникам крепости, крикнул, надсаживая горло: - Эй вы, изменники, мы еще вернемся! Все вы умрете, предатели! - И, пришпорив коня, направился на запад.
Выстраиваясь в колонну, отряд, потерявший в этой стремительно атаке лишь единственного бойца, двинулся через поля прочь от замка, на стенах которого раздались крики радости, словно его защитник только что одержали победу. За спиной всадников оставался и объятый пламенем поселок. Рамтус мог быть доволен собой - в селении не осталось ни одного живого человека. Врагу был нанесен ощутимый ущерб, и теперь рыцарь всей душой стремился туда, где собирались верные государю Эйтору воины, дабы разгромить армию изменников, захвативших Фальхейн, и уничтожить самозванца, величавшего себя истинным владыкой Альфиона.
Рыцаря Рамтуса и его бойцов ждала большая война. И все, как один, более всего страшились опоздать на нее, уступив другим всю славу победы.
Глава 1 Вести с востока
Рыцарь Морлус уверенно по гулким коридорам родового замка, и шаги его эхом раскатывались под высокими сводами. Стоявшие на посту воины, увидев господина, вытягивались в струнку, и молодой рыцарь кивками приветствовал суровых усачей. Рослые молодцы, четыре дюжины отчаянных рубак, которым едва не каждый год приходилось грудь на грудь сходиться с дружинами соседей или просто изводить прятавшихся по лесам разбойников, были опорой власти Морлуса, как отцы многих из них, служившие еще его батюшке. Как раз к отцу сейчас и направлялся рыцарь, торопливо шагая по анфиладам комнат и почти не замечая поклонов попадавшейся на пути челяди.
Покои старого рыцаря находились в одной из башен древнего, пережившего не одну осаду, видевшего под своими стенами многих королей, замка. И чем выше Морлус взбирался по крутой лестнице, каменные ступени которой во многих местах были опасно отбиты, тем более безлюдно становилось кругом. Лишь тихо потрескивали развешанные в кольцах, вделанных в еще прочные, несмотря на древность кладки, стены, факелы, и больше не слышно было ни единого звука крое тех, что доносились снизу, из жилой части замка, где без устали трудили слуги, старавшиеся во всем угодить своему господину.
Старому рыцарю нездоровилось, и потому пожилой слуга, сам уже согнувшийся под грузом прожитых лет, увидев шагавшего по полутемному коридору молодого господина, прижал к устам палец, призывая своего повелителя к тишине. И тот, мгновенно спохватившись и стараясь ступать как можно тише, шепотом коротко спросил, приблизившись вплотную к пожилому челядинцу:
- Как он, Виго? Я могу говорить с ним?
Лекарь понимающе взглянул на своего господина. Известия последних дней, взбудоражившие всю округу, не остались незамеченными и старым целителем, пусть он и не уделял всяким интригам излишнего
