22 апреля 1995. Суббота.
Светлаша заняла у дяди Вани с тетей Раей 60 тысяч. Я двинулся в поход по магазинам и купил: 2 кило лука, картошку, рожки, 2 кг воблы по 2800, кильку свеже–мороженную. Затем «Русскую»
Пожарил рыбу, выпили со Светланой (она грешит). Вымыл полы. Засолил кильку. Выкупались.
По телику всенощная. Какие мы дикари! Скажут нам строй коммунизм, и мы строим! Скажут: верь в бога – верим! Дикое поле.
Я же выработал для себя и одноногой стюардессы аксиому:
НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗНАТЬ ДОСТОВЕРНО – ЕСТЬ ЛИ БОГ, ИЛИ НЕТ.
23 апреля 1995. Воскресенье.
В 10.15 заехал Игорь с Эллой и Димой. Очень солнечно. Поехали на кладбище, а туда с машиной не пускают. Игорь остался, а мы вчетвером обошли могилы: деда с бабой Рамзаевых, Бурыкиных и Ключак – отца Юры.
В 12 были дома. Вскоре подъехали «братаны» с Пельше, Рита спала.
Пошли к тете Анне (Юрина по отцу) и к 2 все собрались: ее дочь Ольга с мужем и свекром со свекровью. Сели за стол, пили и поглощали пищу до 18.
24 апреля 1995. Понедельник.
Подошел Черных и сказал, что нужно выкупить спирт на винзаводе. 20 литров за 180 тысяч наличными (дешево).
Подписал на хозрасходы 200 тысяч. Мордвинова сходила и получила.
На наш счет пока ничего не поступило. Зато Юра получил за шабашку 700 тысяч. Лера с Ритой привезла нам долг 60 тысяч.
Ремик доел последнюю котлету.
Днем солнечно, в троллейбусе даже жарко.
25 апреля 1995. Вторник.
Да, уже жарко. И, говорят, вода пошла. Муж Мордвиновой на дачу переправлялся на лодке, заплатив баночкой каши.
Была троица с Пельше. Юра слегка навеселе после удачного приработка.
26 апреля 1995. Среда.
Дозвонился до Новониколаевск: они не шлют за АЗС потому, что не получили, в свою очередь, 50 миллионов. Неплатежи.
Жара… Черных съездил и взял лицензию на ИЖ–пирожок. А я был в двух агентствах по купле–продаже квартир: 45 миллионов вполне реально.
Купил килограмм куриных шей, и Ремику навертел котлет. Еще купил баночку фарша куриного и картошку.
Заходила после института Лера, но я ее быстро отправил на Пельше потому, что Юра обижается.
27 апреля 1995. Четверг.
Солнечно, 24 тепла, ходил в черной рубашке с короткими рукавами.
До обеда отшлепал на машинке 14 платежек. Затем к часу пошел в городскую архитектуру, где мне сказали, что вынос теплотрассы нашего дома, как хотел Зубрев, не разрешается.
Выехал домой, а там баба с Ритой: Лера в институте, а Юра на Селезневке, они собираются сажать картошку. На Пельше сегодня не ночуют.
