заросли. Хлопцы начали набирать в фляги воду. А у меня, как назло человечеству, она была занята азваром, которым мать снабдила меня на первый случай. Я уже более половины выхлебал остальное хотел вылить, но к нему заимели охоту хлопцы. Выпили до дна. Вымыл флягу и наполнил ее. А у меня она самая походная. Что надо. С чехлом и на ремне. Намочишь чехол и пожалуйста: вода холодная все время. Отставшей машины не было видно. Поехали дальше. Проехали не более 15 минут, как Смола Толька крикнул:
– Череп, смотрите!…
– Где, где? – всполошились мы, но машина вильнула и он скрылся. Выехали на поляну. Там стояли еще машины: видно приехали за дровами. Мы остановились и высыпали из кузова. Смола и еще кто-то побегли за черепом. Через некоторое время показалась отставшая машина, а за нею бежали хлопцы и несли на палке череп человека.
Машина остановилась и из нее посыпались рюкзаки, ботинки, фляги, корзины и детвора.
– Гешка, жив?! – крикнул я брату.
– Живой а что? На лучше мешок – сказал он подавая свои продукты и слезая с машины.
– Чего же это вы отстали? – спросил я Эдьку.
– Машина ломалась, – ответил он.
– И три раза фуражки слетали, – добавил его брат Сергей.
– А вы давно здесь?
– Да только что.
– Тем временем мы стали изучать череп. Это был челюсть румына без нижней челюсти со многими надписями карандашом, наподобие: «Я пришел завоевать, а потерял голову».
– Мы здесь их много наложили, – объяснил нам лесник, здоровенный парень лет тридцати, настоящий «молодой волк». Наши руководители начали его расспрашивать, как и где пройти и что стоит здесь интересное увидеть.
– Если бы я не был занят, – ответил он – я бы вас повел по интересным местам. Вот беда. Дрова надо вывозить. Но я вам кое-что и так расскажу. На «Лысой» – показал он пальцем на ту гору, на которую мы собирались взбираться – есть пещера, в которой мы во время войны жили. Вход в нее надо искать с восточной стороны горы. Сейчас он обвалился, и там стала воронка, но вход все-таки есть. Конец этой пещеры мы не находили. Туда только надо с электрическими фонарями: лампы керосиновые тухнут. Спускаться в нее вам не советую. Дальше за три перевала находятся «Богатырские домики». Два огромных камня перекрыты сверху третьим, их там много. Ну покаместо и все. Жаль, что я не могу с вами пойти. Вам конечно будет трудно идти по горам, я то уже привык. А сейчас я вас отведу к роднику, и там сами знайте, что делать.
Он повел нас вниз по тропке, разговаривая с Валентином Ивановичем. Пришли к роднику, и лесник ушел. Мы расположились лагерем. Было около четырех часов дня. Родник был почти у подножия горы.
– Подзакусить что ли? – сказал я Гешке.
– Давай, – согласился он.
Мы подъели немного сала и огурцов. Эдька с Сергеем разместились возле нас. Около росли какие-то низкорослые деревья, которые вроде купола образовали над нашими головами. Некоторые хлопцы и девчата развели костры и варили что-то.
– Не забудьте посохи вырезать, – сказал Валентин Иванович, – завтра утром пойдем.
Мы разбрелись в разные стороны, поднялись немного выше и вырезали посохи. Делали на деревьях зарубки, чтобы не заблудиться. Всюду валялись консервные банки, следы войны. Эдька нашел гранату. Испугался. Схватил ее и хотел забросить подальше, чтобы упаси боже не стали разряжать. Насилу у него отняли. Она была без взрывателя, так что не опасно.
Я, Лейсов и Борис не утерпели и без рюкзаков направились в разведку к «Лысой». Перешли два перевала. Трудновато. Обувь скользит по гнилым листьям. Лейсов мечтал найти где либо винтовку.
– Может где и завалялась: гранату ведь нашли.
До Лысой не дошли, спутали и забрались в сторону. Пошли назад, и вышли совсем в другое
