деньги пропадут?
— Если у меня украдут карту или если я ее потеряю, то немедленно сообщу в банк, и мне выдадут новую карту с новым номером и с новым кодом, а старую аннулируют, и по ней нельзя будет получить ни копейки. Надо только вовремя за-явить о пропаже карты.
— Классно, — согласился Вадик. — Если все так здорово продумано, то почему бы всем не перейти на кредитные карты?
— У кредиток есть недостатки. Во-первых, моя пластиковая карта действует только в крупных городах на территории России, поэтому в Литву я ее не возьму; а во-вторых, виртуальные деньги тратятся легче реальных, их психологически легче отдавать. Когда расплачиваешься картой в магазине, то очень быстро забываешь, сколько денег осталось на счете, ведь виртуальные деньги нельзя вынуть из кармана и пересчитать. Например, сейчас я уже не помню точно, сколько у меня осталось на счете, хотя снял деньги минуту назад.
— Неужели не помнишь? — удивился Вадик. — Ведь на мониторе банкомата все было написано.
— А я не смотрел на монитор.
— Почему?
— Я же тебе объяснил: виртуальные деньги часто не воспринимаешь всерьез. Получив настоящие, то есть бумажные, в банкомате, я первым делом стал пересчитывать их, а про виртуальные в тот момент даже не подумал, поэтому и не посмотрел на монитор.
Если бы отец не произнес последнюю фразу, возможно, Вадик никогда бы не притронулся к его кредитке. Если бы папа Вадика знал, какой бедой обернутся его слова, он был бы нем как рыба. Но тогда он не предполагал, что из-за одной неосторожной фразы его сын может подвергнуться смертельной опасности. В тот момент отец захотел курить, поэтому спокойно направился к табачному киоску, а Вадик тем временем сел в «Жигули», достал из бардачка блокнот, вырвал листок и быстро записал цифровой код и сумму, оставшуюся на отцовском счете, — «24 830».
Купив сигареты, отец сел за руль, развернулся на дороге перед банком, выехал на проспект и минут через пятнадцать остановил машину возле универмага. Побродив по многоэтажному супермаркету, Ситниковы выбрали подарок для именинника и, вернувшись домой, узнали от мамы, что самолет в Литву вылетает через три часа. Она уже успела купить билеты, собрать чемодан, принести из магазина продукты и приготовить обед для Вадика.
Как только за родителями захлопнулась дверь, Вадик вошел в гостиную, открыл секретер и достал старинную шкатулку из красного дерева, в которой хранились самые важные семейные документы: страховые свидетельства и дипломы родителей, военный билет отца, свидетельство о рождении Вадика и еще какие-то удостоверения в коричневых и зеленых корочках, названия которых Вадик не знал и знать не хотел. Он почти сразу нашел то, что искал, — отцовская кредитная карта лежала в военном билете. Так как в Литве кредитка не действовала, отец на всякий случай оставил ее дома, чтобы не потерять в праздничной кутерьме.
Взяв пластиковую карту, Вадик сразу вложил ее в конверт, чтобы не испачкать и не поцарапать, и туда же сунул листок с кодом. Затем он поставил шкатулку обратно в секретер и решил завтра утром снять в банкомате семьсот рублей и купить компьютерную игру, о которой давно мечтал.
Вадика не мучила совесть. Вернее, сначала мучила, а потом перестала, потому что он с ней быстро договорился. Мысленно, по-дружески, он сказал себе: «Родители не взяли тебя на Балтийское море, значит, ты морально пострадал. Им даже в голову не придет возместить тебе моральный ущерб, поэтому сними-ка ты сам семьсот рублей с кредитки отца, все равно он этого не заметит, купи себе игру и играй на здоровье».
Глава II
Побег
Допив газировку, Вадик выбросил пустую бутылку, но сам с места не сдвинулся. Прислонясь спиной к шершавому стволу тополя, он продолжал внимательно наблюдать за тремя мужчинами, которые курили перед центральным входом в банк. Они могли оказаться банковскими охранниками, поэтому Вадик решил подождать. Он понимал, что не имеет права пользоваться кредиткой отца, и догадывался, что охрана банка схватит его, как только увидит, что он вошел в кабину банкомата, ведь легко можно было определить, что своей собственной кредитки у него нет и в ближайшие годы не будет. Поэтому Вадик ждал, когда мужчины докурят сигареты и скроются за дверями банка.
Наконец этот момент наступил. Убедившись, что поблизости нет банковских охранников, Ситников на слегка ватных от волнения ногах перешел через дорогу, открыл кабину, вошел внутрь и, оказавшись перед банкоматом, закрыл за собой дверь из толстого затемненного стекла.
После яркого летнего солнца глаза не сразу привыкли к мягкому, приглушенному свету галогенной лампы. У Вадика все еще подрагивали колени, но страха он теперь не испытывал. Скрытый от посторонних взглядов в кабине, он почувствовал себя уверенней.
Вадик достал из кармана кредитную карту, листок с кодом-паролем и, чтобы полностью успокоиться, несколько раз глубоко вздохнул. Затем вставил кредитку в прорезь, набрал код и через несколько секунд получил семь купюр по сто рублей. Он два раза пересчитал деньги, положил их в карман и улыбнулся, радуясь, что все прошло так гладко. Но не успел он повернуться, чтобы выйти из кабины, как распахнулась дверь и чья-то мощная ручища схватила его за локоть и вытянула на улицу. В следующее мгновение кто-то заломил Вадику руку за спину, и, чтобы не упасть, ему пришлось резко наклониться. Он увидел перед своим лицом серый асфальт с полукруглыми вмятинами каблуков, почувствовал запах бензиновой гари, и, с трудом сохраняя равновесие, Вадик Ситников громко крикнул первое, что пришло в голову:
— Милиция! Помогите! Грабят!
Вадик не ожидал, что этот истеричный вопль поможет, поэтому удивился, когда хватка на его локте ослабла. Ему позволили выпрямиться, и он услышал над своим ухом негромкий, но уверенный голос:
— Я из службы безопасности банка. Ты задержан за использование чужой пластиковой карты. Спокойно следуй за мной.
— Отпустите меня! — крикнул Вадик и оглянулся.
Он увидел над собой загорелое усатое лицо черноволосого молодого мужчины с сизыми после бритья щеками. На нем был строгий костюм, а изо рта пахло чесноком и чем-то копченым.
— Не кричи. Своим криком ты беспокоишь клиентов нашего банка. Молча иди за мной, — спокойно сказал Усатый и подтолкнул Вадика к углу здания.
— Вы не имеете права! Я снял деньги с кредитки моего отца! Он мне разрешил! За что вы меня схватили? Я буду жаловаться!
— Разберемся, — сказал Усатый, продолжая железной хваткой держать Вадика за руку.
— Куда вы меня ведете? — забеспокоился Ситников, увидев, что они идут не к центральному входу в банк, а в противоположную сторону, к железной двери в конце здания. — Я же ничего плохого не сделал! Я вам еще раз говорю: это кредитка моего отца! Я ее не украл! Он может это подтвердить!
— Разберемся, — не глядя на Вадика, бесстрастно произнес Усатый. Он открыл железную дверь, подтолкнул в нее Ситникова и вошел следом за ним в подъезд.
Они оказались на светлой лестничной площадке, от которой вверх и вниз вели две лестницы. Бесшумно спустившись в подвальное помещение по устланным ковровой дорожкой ступеням, Усатый повел Вадика по длинному, ярко освещенному коридору со множеством дверей. Ситников молчал, он с опаской смотрел по сторонам, слышал учащенный стук собственного сердца и ждал подходящего момента, чтобы выдернуть свою руку из клешни Усатого и убежать. Он заметил, что входная дверь в подвал не запиралась на замок, а на лестничной площадке не дежурили охранники, значит, шанс у него был. Надо только вырваться из лап Усатого, думал Вадик, понимая, что времени у него остается все меньше, а подходящий момент для побега так и не наступает, потому что охранник не ослабляет железной хватки и держит своего
