Черепашки-ниндзя. Бэтмэн и Волшебник

— Я не хотел бы быть предметом наше­го разговора.

— Хорошо. Вот вы согласились, что вол­шебников мало. Более того — исключи­тельно мало. Так?

— Это еще ни о чем не говорит...

— Позвольте не согласиться. Я сказал бы что волшебники — это такая же ред­кость, как и гении.

— Гении — тоже пришельцы? — с еле заметной улыбкой спросил Бэтмэн.

— Нет. Мы можем понять любого гения. При желании мы можем даже объяснить природу гения, отыскать его наследствен­ные корни. Они земные, такие же люди, как все, и нет ничего в них сверхъестест­венного. Просто они достигают в какой-то области вершины человеческих возможно­стей и не более. А можно ли объяснить волшебство? Поверьте я много поломал го­лову, много перелистал книг, но ответа не нашел.

— Может, ответ в работах чернокниж­ников?

— Глубокое заблуждение — думать, что существует какой-то учебник по волшебст­ву. А те, кого вы называете чернокнижни­ками, — просто мошенники.

— А почему для вас так важно доказать, что волшебники — это пришельцы? — чуть иначе повел разговор Бэтмэн.

Профессор стал говорить о чистой науке, говорил долго, но было ясно, что он ухо­дит от ответа.

— А как прикажете расценивать ваши слова в телевизионном интервью о том, что волшебники стремятся получить власть над человечеством?

Профессор насупился, отвел взгляд, потом коротко взглянул на Бэтмэна и сказал:

— Это одна из гипотез.

— Вас самого страшит такая перспек­тива?

— Почему она должна страшить?

— Любая безграничная власть пугает нормального человека

— Но кто-то должен править людьми? — спросил профессор и холодно взглянул в глаза Бэтмэна. — Или вы хотите человече­ство превратить в стадо?

— Как можно хотеть такого? Но люди сами должны выбирать представителей власти и самых умных.

— Что-то у этих умных ничего не полу­чается, — пробурчал профессор Олдри, от­водя взгляд.

— Мир постепенно совершенствуется.

— Вот с этим я никак не могу согласить­ся! — страстно воскликнул профессор. — Мир деградирует. И если в ближайшее время не произойдет чуда, мир погрязнет в разврате, обжорстве и во всех мыслимых и немыслимых пороках.

— Вы надеетесь на волшебников?

— Только волшебная сила способна еще спасти мир.

И вы готовы покориться этой силе?

Лицо профессора Олдри перекосила су­дорога, взгляд вспыхнул какой-то непо­нятной яростью, и пальцы сжались в ку­лак. Но профессор взял себя в руки и ска­зал спокойно:

— Я очень сожалею, но у меня более нет времени продолжать нашу беседу. Если вы не будете против, продолжим ее в следую­щий раз.

— Как я могу настаивать на чем-то! — развел руками Бэтмэн. — Но я был бы рад еще увидеться с вами.

Бэтмэн проводил профессора до машины и они попрощались. Когда Олдри садился в машину, он сделал движение, которое вдруг многое объяснило. Это было движе­ние властного человека, привыкшего пове­левать. Уже сидя в машине, профессор по­вел головой, словно глянул поверх голов толпы.

«Это не случайное движение, — поду­мал Бэтмэн. В человеческих жестах никогда не бывает ничего случайного. Каждое наше движение отражает внут­реннюю суть. Профессор явно слишком высокого о себе мнения. Но, может быть, мне просто показалось. Может быть, про­фессор вовсе не собирается занимать под­чиненное место в обществе, в котором бу­дут главенствовать волшебники. Олдри довольно известный в городе человек, и все его знают как добропорядочного гражданина. А если в его ученую голову приходят странные идеи, так мало ли кто о чем думает?»

Потом Бэтмэн еще встречался с профес­сором Олдри и убедился в том, что этот че­ловек, как всякий ученый, чудаковат и не более. Бэтмэн неплохо разбирался в тех свойствах, которые дала ему природа, и мог бы почувствовать их у профессора. Он совершенно уверенно мог сказать, что про­фессор обыкновенный человек, то есть не волшебник. И потому еще более странным было, что он носится с идеей владычества волшебников над людьми.

Лежа в постели и вспоминая сон, который разбудил его, Бэтмэн почувствовал смутную тревогу. Это было знакомое чув­ство — вдруг начинало тихонько сосать под ложечкой и сердце будто сбивалось с ритма.

Где-то случилась беда!

Бэтмэн вскочил с постели, быстро одел­ся и поднялся на второй этаж своего особ­няка, а оттуда в башенку, с открытыми во все стороны окнами.

Тревожные сигналы шли с востока. Бэт­мэн мысленно представил местность в той стороне. Равнинные леса, поля, между ни­ми небольшие фермы, средней величины портовый город, а далее — огромный океан.

Сигнал исходил не из деревень и не из города. Тогда он был бы более четким. А он был очень слаб, еле уловим. Значит, расстояние до терпящего бедствие было гораздо большим. Выходило, что беда слу­ чилась посреди океана.

За долгие годы Бэтмэн научился разли­чать сигналы. И тут он сразу понял, что это сигнал не о гибели какого-то судна. На корабле всегда много народу, существует же команда, если даже нет пассажиров. В таких случаях сигнал бывает как бы раз­ноголосым.

Бэтмэн был уверен, что люди, попавшие в беду излучают некие волны, их можно было бы назвать нервными, если бы такое понятие было в науке. Но ведь науке не все известно. Может, и впрямь существу­ют подобного рода волны?

Очень может быть, что не все их улавли­вают. Бэтмэн как раз обладал особой чут­костью. Эта чуткость подсказывала ему, что нужно спешить на помощь.

На этот раз ему показалось странным, что сигнал был на редкость слабым и ис­ходил, похоже, от одного человека.

Как же мог оказаться посреди океана одинокий человек? Впрочем, и тут не при­ходится удивляться. Все больше появляет­ся охотников плавать на плотах и яхтах, переплывать моря и океаны, а то и совер­ шать кругосветные путешествия.

Правда, о таких смельчаках говорят по телевидению. А в последнее время Бэтмэн не слышал ничего подобного.

Однако медлить было нельзя. Прислу­шавшись, Бэтмэн еще раз убедился, что не ошибается — кто-то нуждается в его помо­щи. Плохо, если он слишком поздно услы­шал сигнал — тот был очень слабым, что­бы почувствовать его во сне.

Вот оно — объяснение сна!

Профессор Олдри разбудил его своим выстрелом. Он пришел в сон, чтобы на­помнить Бэтмэну о его долге.

Надо было спешить. Бэтмэн надел плащ, застегнул пряжки на груди, развел полы руками и ступил на низкий подоконник. В следующий миг он ринулся в темноту.

Ночь была так темна, что Бэтмэн не ви­дел никаких ориентиров. Небо, видимо, затянуло тучами.

Он летел, всем телом чувствуя упругую теплоту земли. Стоило ему подняться чуть выше, и воздух становился холодней. От земли исходило тепло. Ближе к земле воз­дух становился плотнее. Бэтмэн летел почти на одной высоте.

Внезапно перед глазами вспыхнуло мно­жество огне Это город бодрствовал и ночью.

Бэтмэн пронесся над сияющим огнями городом и почувствовал, как внизу оборва­лась земля и начался океан. Вода стран­ным образом светилась. Бэтмэну некогда было подумать, откуда это свечение. Толь­ко мелькнула мысль, что это светятся ка­кие-то водоросли или планктон.