— Прости, Алекс. — Когда брат повернулся к нему, Брент продолжил: — Дела твоей компании — это твои дела, и ты можешь управлять бизнесом, как считаешь нужным. Я не имел права навязывать тебе свое мнение и заявлять, что ты ничего не понимаешь. Разумеется, это не так. Это я не понимаю, почему полез к тебе с советами.
— Если бы я считал, что твое настроение каким-то образом связано со мной, тогда у нас возникла бы проблема, но я не думаю, что твоя вспышка имеет отношение ко мне. — Алекс переложил яичницу с беконом на блюдо и поставил на стол. Он проницательно посмотрел на Брента. — Мне просто хотелось бы знать, в чем дело. Ты здоров? Если твое состояние ухудшилось…
— Да. Мы оба хотим знать ответ, Брент, — присоединился к брату Линк.
Они уставились на тарелки, баночки со специями и столовые приборы, расставленные прямо на середине стола ровными рядами, как солдаты.
— Ты не творил ничего подобного со столовыми приборами примерно лет с восьми. Это было в приюте. — Линк покачал головой. — Что происходит, Брент? Мы беспокоимся.
Тогда, в приюте, Линк не позволил Бренту взять вину на себя и сказал, что они сделали это вместе, придумав новую игру.
Алекс был еще совсем маленький. Они все были еще маленькие, черт побери! Слишком маленькие, чтобы быть брошенными. Причем Брента бросил отец, которого нельзя назвать мужчиной, потому что настоящий мужчина не бросит своего ребенка.
— Они должны были любить нас и заботиться о нас. — Брент произнес эти слова и осознал, что Фиона была права. Во всем права. — Наши семьи. Они должны были любить нас такими, какие мы есть.
Родные Фионы тоже должны любить ее такой, какая она есть, но не любят. Почему Алекса положили в сумку и оставили прямо на улице, а Линка подбросили к дверям приюта? Почему от Брента отказались из-за того, в чем нет его вины? Многие страдают аутизмом, и им наплевать, знает кто-нибудь об этом или нет. Брент же всю жизнь пытался скрыть свою болезнь.
Он держал Фиону в своих объятиях, имел счастье любить ее, и единственное, что его беспокоило, — это болезнь, которая никоим образом не угрожает жизни. Болезнь, которая не влияет на его талант дизайнера и не мешает работе. А вот Фиона воспринимает болезнь Брента как дар, как что-то, делающее его уникальным.
Семья Фионы обращается с ней как с чужой, а ее единственное преступление состоит в том, что она жизнелюбива, а сердце ее открыто людям.
Брент любит Фиону всем сердцем, но отказался от этой любви в тот самый момент, как признался себе, что любит. Он лишил их обоих шанса быть вместе.
А вдруг Фиона тоже хочет этого? Вдруг он сможет убедить ее простить его? Что, если она отдавалась ему из любви?
Он добьется своего. Он — не Чарлз Маккей. Поступок этого человека слишком долго давил на него, но Брент не позволит своему прошлому изуродовать будущее. Он совершил огромную ошибку. Не слишком ли поздно ее исправлять?
— Что же происходит, Брент?
Плечи Алекса ссутулились, как в детстве. Когда-то он был «ребенком-старичком», который то и дело попадал в беду и отчаянно нуждался в старших братьях. Но ему пришлось долго ждать, пока они смогли забрать его из приюта.
Брент сделал все возможное, чтобы достойно воспитать Алекса, Линк тоже помогал, и у них все получилось. А вдруг с Фионой тоже все получится?
Линк наклонился вперед и вгляделся в лицо Брента:
— Алекс прав. В последнее время ты просто сам не свой. Если тебе нужен врач…
Беспокойство в голосе брата заставило Брента признаться:
— Если мне и нужен врач, так только специалист по любовным отношениям. — Когда братья непонимающе уставились на него, он продолжил: — Чтобы дать совет, как поступить.
Брент разбирал шеренги, которые выстроил в середине стола, возвращая посуду на свои места.
— Ты в кого-то влюбился. — Алекс сказал это так, словно совсем не был удивлен.
— В Фиону. Я люблю Фиону. — Брент наколол несколько кусочков бекона на вилку и плюхнул их на свою тарелку, сверху положил яичницу. Затем оттолкнул тарелку от себя.
— Если ты любишь ее, то должен за нее бороться, — заявил Линк. — У тебя нет причин отказываться от счастья. Ни единой.
— Что я знаю о женщинах и об отношениях с ними?
Что он знает о взаимном доверии? Но он хочет знать. Ох, как хочет!
— Ты говорил нам, что мы сможем сами разобраться, встретив свою женщину, — заметил Алекс, сунул руки в карманы и усмехнулся. — Кстати, братишка, у нас есть Роза. Она женщина.
— Роза — это, конечно, замечательно, — вздохнул Брент.
— Всем приходится учиться любить. — Слова Линка стали откровением для него. — И какие мы, не имеет значения.
Это правда, и Брент глупец, что не признал это давным-давно. Он, раздавленный предательством отца, убедил себя в том, что нет никого в мире, не считая двух братьев, кто мог бы принимать его любовь и дарить ему свою. Но может, и другие люди достойны доверия? Важные для них люди. Люди, которых они… любят.
— Мне никогда не следовало стыдиться своего аутизма. Не надо было тщательно скрывать болезнь.
Это не преступление, не позор. Это просто часть меня.
— Наконец-то ты понял. — Алекс хлопнул его по плечу. — Мы давно старались объяснить тебе это.
— Я знаю. — Братья старались, а он игнорировал их попытки, пока они не сдались и не стали делать вид, что проблемы не существует. — Я просто не хотел говорить об этом… А теперь Фиона… Мне надо придумать, как добиться ее прощения.
Ему надо в магазин. Срочно. И он точно знает в какой.
Брент ушел, забыв попрощаться. Но братья, похоже, не обиделись.
Фиона рисовала у себя в гостиной и слушала музыку, когда ей позвонил Брент и попросил встретиться с ним на смотровой площадке у их любимой горной тропы. Их тропы?! Почему он так сказал? Очень странно. Впрочем, Брент наверняка хочет обсудить новый проект. Возможно, ему надо показать ей какие-нибудь местные растения или пейзаж. Как бы там ни было, Фиона приехала в горы, радуясь тому, что небо чистое и нет никаких признаков снегопада. И вот она, в джинсах, розовой блузке и кремовом жакете, идет к смотровой площадке, причем, наученная горьким опытом, с мобильным телефоном в заднем кармане.
Брент бросился за ней в горы, беспокоился о ее безопасности. Он был мягок и внимателен, а она убежала, потому что он увидел ее в нижнем белье, и тут же все страхи и комплексы вспыли на поверхность, и справиться с ними просто не хватило сил.
Она так сильно любит его, а Брент… Брент по-своему тоже дорожит ею, но совсем не так, как ей хотелось бы…
Фиона сделала еще несколько шагов и подумала, не пойти ли назад. В конце концов, сегодня воскресенье и она не обязана работать, даже если ее босс попросил сделать исключение и уделить ему время.
Сердце болело. Она любит своего босса и не повернет назад, потому что работает на Брента и хочет заниматься любимым делом, достигать результатов. Она умеет хорошо работать и может быть отличным другом, давая всем советы по поводу отношений…
Однако ей самой собственные советы ничем не помогли. Просто удивительно, как она вообще могла когда-то считать, что разбирается в вопросах любви. Отныне никаких советов друзьям. Пусть сами решают свои проблемы, потому что Фиона Доннер — никудышный советчик.
Она прошла последний отрезок тропы и увидела Брента, стоящего у ограждения смотровой площадки
